неё хотя бы есть блокнот и ручка?!», – почему-то это очень раздражало Аллу. Официантка опять бегала от стола к столу, из кухни в зал по одним и тем же линиям, таким четким и быстрым было каждое движение, как будто все эти маршруты и действия были давным-давно вбиты ей в кору головного мозга. «Интересно, она уходит с работы? – подумалось Алле. – Одна и та же прическа, макияж, заколка для волос». Алла давно обратила внимание на эту защипку, поддерживающую причёску – такая уж эта вещь была несовременная, словно из бабушкиных закромов выуженная. «У неё даже униформа помята всегда в одних и тех же местах… или так кажется?», – Алла продолжала рассматривать официантку. Бесила её эта безупречность в работе, безошибочность действий, выверенность движений. А больше всего Аллу раздражала улыбка официантки. Она улыбалась всегда и всем. Молчала, но улыбалась. Улыбалась не просто ртом, а и глазами, руками, движениями своими. Всё в ней, казалось, улыбается. Всё светится. И нет в ней никакой злости, нет раздражения от работы, нет скуки или зависти. И все перед ней равны и всем она рада, будь то случайный студент, забежавший за горячим чаем, или постоянный посетитель, не жалеющий чаевых, или вот Алла вечно скучающая и всегда недовольная происходящим. Официантка вновь подошла, молча поставила тарелку с хлебом, потом принесла суп, забрала тарелку, принесла другую.
В кафе зашли новые посетители – мужчина и женщина, лет по 40 обоим. Дорого одеты, уж Алла в этом разбиралась. Как показалось девушке – муж с женой. Ну или пара, состоящая в отношениях. Разместились за столиком у входа. Они держались за руки и немного нервничали – оглядывались по сторонам, как будто выискивая взглядом кого-то, шептались, низко наклоняясь друг к другу, и то и дело проверяли телефоны. К ним подошла «Аллина» официантка. Пара заметно обрадовалась, мужчина даже приподнялся со стула при виде официантки и еле заметно поклонился. Девушка же улыбалась и что-то очень тихо говорила – Алла не слышала и по губам разобрать не могла. Вскоре мужчина снова подскочил, поклонился и протянул официантке почтовый конверт. Белая бумага промелькнула и исчезла в кармашке униформы. Затем, от неожиданности у Аллы выпал кусок мяса изо рта, мужчина крепко обнял официантку и долго не разжимал руки. Женщина же в это время вытирала салфеткой глаза, потом подумала и надела солнечные очки, закрывающие большую часть лица. Спустя пару минут посетители исчезли, так и не сделав заказ.
«Что за любовь такая к официантке?! Друзья, знакомые? Кто эти люди? Ну хорошо! – решила Алла, – посмотрим». Она первый раз в жизни испытывала такую, ничем не обусловленную, злость. Даже сама себе не могла точно объяснить, что именно ей не нравится в официантке, отчего она к ней пристала, почему вновь и вновь сюда приходит и садится за один и тот же стол. Ну работает человек и работает. Но нет! Алла словно хотела докопаться до чего, заглянуть глубже, чем было позволено, узнать то, что было скрыто за джокондовской улыбкой.
Официантка вернулась, забрала последнюю тарелку, потом снова подошла и, как показалось
