вводил! – фыркает кот Феникс – Да ясное дело, домовой! У всех домов и квартир есть свои домовые. Простые люди их не видят, а Игроки и коты – да. Коты они вообще все видят.
– А какой я у тебя по счету? – спрашиваю, а сам думаю – ответит, или нет?
– Зачем тебе это? – нехотя отвечает Феникс – Не первый, это точно. И не второй. Но рассказывать о прежних хозяевах не буду. Ты еще кормить меня собираешься? А то ведь уйду!
– Вот только не надо шантажировать, ладно? – фыркаю я – Вот борщ сварю, так и будем. Или колбасы тебе нарезать?
– Колбасы из «Пятерочки»? Сам ее ешь. Ее даже адские псы есть не будут. Хочешь посмотреть, что ты ешь? Ткни в нее волшебной палочкой, и пожелай увидеть, из чего она сделана. Давай!
Лучше бы я этого не делал. Бурая слизь, какие-то черные волоконца, куриные кости с обрывками мяса…брр! Чуть не выблевал. Бросил колесо колбасы в мусорное ведро, и услышав оттуда довольное чавканье заглянул…
«Мусорный монстр. Питается отходами человеческой пищи. Полезен. Однако руку в пасть совать не рекомендуется»
– Видал? – довольно комментирует кот – Больше не бери эту колбасу. Хорошая колбаса начинается от девятисот рублей килограмм, и то не факт, что там все мясо. А по четыреста – это только оно…пища для мусорного монстра. Лучше мясца мне еще подрежь. Пока твоего борща дождешься – с голоду сдохнешь.
И я принялся резать мясо.
Глава 4
Хорошо сижу, никого не трогаю, борщ доедаю. Здоровенную такую миску юзаю. И смотрю по ящику спектакль, время от времени вытаращивая глаза и мотая головой, в знак недоверия увиденному. Совесть-то имейте! Вы чего это извращение сюда выставили? Какой извращенец-сценарист до такого додумался?!
Итак, комната. Надо понимать – кабинет. В кресле сидит вампирка в своем обычном наряде – что-то там из цепочек, только тут они украшены драгоценными камнями и сверкают-переливаются. Ну да, иначе как отличить начальницу от подчиненных! Только по камням и можно! И по креслу. И тут…заходит вампир! Да! Мужская особь вампирского племени! И он…в общем – на самом кончике…у него колокольчик, и этот колокольчик позвякивает при ходьбе. Цепи, цепи…и почему-то ошейник. Они говорят о доходах, начальница показывает ему отчет (я так понял) – он стоит рядом с ней, сбоку, почти касаясь ее плеча этим самым…колокольчиком. А она так задумчиво смотрит на это самое…и белым пальчиком с безукоризненным маникюром по колокольчику. дзынь, дзынь, дзынь…
И сразу вспомнился старый анекдот, в котором рассказывалось, как в суде рассматривали иск против мальчика Мони, от которого залетела соседка. Мама защищала его, крича: «Да он же еще совсем маленький! Ну как он мог заделать ребеночка этой здоровенной бабище! Вы только посмотрите (сдергивает с Мони штаны вместе с трусами и теребит его пенис) – ну чем, чем он мог ей заделать! Ведь ребенок еще! У него еще даже не стоит!»
А Моня наклоняется в маме и тихо говорит: «Мама, не увлекайтесь…проиграем процесс!»
В общем – начальница добилась-таки,
