матушка. – Луковицы, которые мы сейчас посадили, проспят и дожди, и морозы, а потом весной солнышко пригреет землю и разбудит их. Сначала на свет покажутся лишь острые зеленые росточки, потом развернутся листья, стебель выкинет бутоны, и распустится прекрасный цветок.
– А мы это увидим? – спросила, разумеется, Алиенора.
– Конечно, мои дорогие. Я надеюсь, вы поживете здесь еще какое-то время, а потом будете часто приезжать в гости. Мы вместе посмотрим, как снег укроет землю пушистым толстым одеялом, а цветы будут спать под ним в тепле… О, Аластор, мальчик мой!
– Братец! – звонко вскрикнула Алиенора, и девочки разом оглянулись на матушку.
Она с легкой улыбкой отпустила их руки, кивнула, и сестренки пробежали несколько шагов к Аластору, но вдруг остановились, с опаской глядя на обоих Риккарди.
– Какие большие… – прошептал отец Беатрис. – И так похожи на нее. Мне… следовало приехать раньше…
«Лет на двадцать раньше, – желчно подумал Аластор. – Чтобы посмотреть, за кого выдаешь дочь. А потом навещать ее почаще, напоминая Малкольму, что она достойна уважения! Да любой деревенский кузнец или мельник знает, что иногда зятя следует поучить, как любить жену. Может, все сложилось бы иначе, если бы за Беатрис стояли не только деньги ее семьи, но и крепкие кулаки братьев?»
– Non! – вскрикнула вдруг Алиенора, прижав руки к груди и мешая итлийские слова с дорвенантскими. – Это люди-вороны! Пожалуйста, братец, не отдавай нас! Non! Не надо!
И кинулась бежать, но не обратно к матушке или в сторону дома, а к нему. Следом за ней испуганным зайчонком прыгнула Береника, и через несколько мгновений сестренки прижались к Аластору, загораживаясь им от Риккарди.
– Люди-вороны, – твердила Алиенора. – Non, братец! Я не хочу к ним!
– Люди-вороны? – растерялся Аластор, опускаясь на колено и обнимая девочек. – О чем вы?
– Итлийская сказка, – прошелестел рядом Лучано. – Про людей-воронов, которые крадут детей. Страшная сказка…
– Алиенора, Береника, это никакие не люди-вороны! – попытался воззвать Аластор к девочкам. – Это ваши родственники! Его высочество Риккарди – ваш дедушка, и его сын – ваш родной дядя.
А про себя подумал, что в этом испуге нет ничего удивительного. Девочки привыкли к Лучано, всегда веселому и нарядному, да и другие итлийцы при дворе были, скорее, похожи на него, а вот Риккарди, смуглые, чернявые, носатые, одетые в черный бархат, действительно выглядели точь-в-точь воронами, принявшими человеческое обличье, причем наверняка для каких-то зловещих дел.
– Дедушка? – Алиенора, как всегда выступавшая голосом обеих сестер, оторвала лицо от рукава Аластора, с сомнением поглядела на явно расстроенного Риккарди-старшего, и уверенно мотнула головой. – Это ворон! Братец, ты ведь нас не отдашь?!
– Не отдам, – твердо пообещал Аластор и поверх двух черноволосых головок, заплетенных рукой матушки, судя по ее любимым косам, виновато поглядел на гостей. –
