.

      Журналист неопределённо пожал плечами.

      – Он подкрался сзади. Я успел заметить его спину, – он задумался. – Пожалуй, ничего не смогу прибавить к описанию мисс Восс. Хотя… на нём был серый пиджак, сильно похожий на мой.

      Инспектор бросил скользящий взгляд на О'Нила.

      – 

      Хорошо. Спасибо.

      Он повернулся к Анжелине.

      – Вам сможет это помочь? – он протянул дубину девушке.

      Она согласно приняла вещественное доказательство и закрыла глаза. Бурный поток видений хлынул в её сознание. Вот стоит О'Нил, озираясь по сторонам. Около него не чувствовалось опасности. Но вот уже увесистое бревно оглушает его, и он ничком падает на землю. Никаких других видений, где бы фигурировал преступник, не было. Анжелина открыла глаза.

      – Ничего нового, – она покачала головой. – Он остаётся вне поля моей видимости. Но я обещаю найти его, – её глаза вспыхнули ярким блеском.

      Инспектор молча принял это признание, и Анжелина почувствовала, что внушает этому пожилому полицейскому недоверие. Но она же не мошенница! Поэтому она поспешила добавить:

      – Может быть, я смогу сказать большее, если побываю на местах, где были найдены другие жертвы. Но только не сегодня. У меня сильно разболелась голова.

      Спустя полчаса, когда журналист поспешил в редакцию, чтобы в ближайшем номере оповестить читателей о первых сделанных шагах в расследовании, Кларк и мисс Восс отмеривали шаги по мостовой в направлении её дома, не говоря ни слова. Инспектор размышлял над серьёзностью новых данных, ясновидящая заперлась в себе наедине с усиливающейся головной болью. Неожиданно она подумала о смерти. Та показалась ей настолько близкой, что Анжелина почувствовала её ледяное прикосновение. В один миг в голове пронеслись мысли о себе, своей жизни. «Боже, как многое ещё надо успеть сделать», – с горечью подумала девушка. Она вновь вернулась к сегодняшнему дню. Её поразила отчаянная смелость, с которой журналист бросился на поиски преступника. Это было рискованным делом и, несомненно, похвальным. Она подумала, что, может быть, зря отказалась от его жалких попыток ухаживания, которыми он награждал её при первой встрече. И всё же тихий голос выносил достаточно веское предположение, что это он сделал ради эгоистичного желания покрасоваться перед ней. Была бы на её месте другая женщина, возможно, он бы и пальцем не шевельнул. И кто знает, какая была бы расплата за такое равнодушие. Смерть? Возможно. Анжелина поёжилась от одной только мысли о костлявой и вернулась к своему обещанию инспектору, найти маньяка-потрошителя во что бы то ни стало. Горькая тоска по несбывшимся делам вновь защемила в груди. Это было настолько реальное чувство, словно она уже покоилась в гробу.