– чешуйчатая броня лошади была гораздо горячее кинжала. Это Лис ощутил, как говорится, на собственной шкуре. Хорошо только палец обжег, а не всей пятерней сунулся. Потому оторванный кусок материи не пропал даром. Шипя и тихонько произнося про себя слова, за которые запросто могли покарать Высшие, парень с усилием приподнял край лошадиной брони.
Так и есть. Под броней мясо пострадало меньше. И, судя по запаху, на мгновение перебившему запах гари, прожарилось замечательно.
Дорогой кинжал тоже оправдал ожидания, легко пройдя сквозь паленую лошадиную шкуру. На мгновение промелькнула мысль: сколько же может стоить такое отменное оружие? Мелькнула – и пропала. Ловким круговым движением Лис вырезал из лошадиной ноги приличный шмат мяса и впился зубами в горячую плоть.
Отсутствие соли и кислой браги, которую делали местные крестьяне из болотных ягод, Лиса не смутило. Желудок сейчас получал главное, а о второстепенном можно было позаботиться позже.
Когда парень утолил первый голод, второстепенное нашлось на дне серебряной фляги мертвого рыцаря. Немного, на три глотка только и хватило – остальное испарилось. Но того, что хватило, Лису оказалось вполне достаточно для того, чтобы всерьез задуматься о будущем.
Ему вдруг очень захотелось стать рыцарем. Не тем, который сейчас валялся на земле, запеченный в собственных доспехах, а живым. Тем, который каждый день облачается в дорогую броню, катается на породистом коне, владеет отличным оружием и пьет горячее вино, вкуснее которого нет ничего на свете.
Во всяком случае, так показалось Лису.
А потом он увидел кутруба.
Вернее, то, как рождается маленький кутруб из пепла Черного Пятна, проклятого драконом.
В пяти шагах от Лиса пепел от сгоревшей травы сам собой зашевелился и начал вращаться, в считаные мгновения превратившись в маленький черный смерч высотой в локоть.
Это странное явление продолжалось недолго. Ровно столько, чтобы Лису хватило времени осознать то, что происходит, сопоставить это с рассказами дядьки Стаффа, нагнуться, подхватить серебряную флягу вместе с кинжалом и со всех ног броситься бежать.
На бегу он обернулся лишь один раз. И увидел, как из вихря, который вырос уже до трех локтей в высоту, высунулась тонкая трехпалая рука с пока еще прозрачными когтями и, неуверенно всунув их в черную землю, дернулась, подтягивая вихрь к трупу всадника и останкам его коня. А еще парню показалось, что из вихря вслед ему сверкнул взгляд внимательных глаз, горящих драконьим огнем.
Лис не стал дожидаться, пока из вихря вывалится маленький кутруб-трупоед, который с голоду да по малолетству не разбирает, кто мертвец, а кто живой человек, и кидается на все, что шевелится или пахнет хоть каким-то подобием еды. Лис сейчас был и тем и другим, благодаря завтраку и куску паленой конины за пазухой, потому и припустил он со всех ног от греха подальше.
Дороги под ногами не было – лишь спекшаяся в корку почва да зола от сгоревшей травы и листвы деревьев – тех, что то тут, то там
