к ней одним прыжком и с силой ударила по лицу. Марина вскрикнула. Из носа хлынула кровь, но она была связана и не могла ее вытереть.
– Прости, но так надо, – сказала женщина и ударила вновь.
Боль пронзила висок, затем новый удар – и Марина почувствовала вкус крови на губах. Своими маленькими сильными руками женщина била в лицо, в живот, в грудь… Она била точно, быстро и совершенно беспощадно. До тех пор, пока Марина не потеряла сознание.
Очнулась она от того, что ей брызгали водой в лицо.
– Пиши, – женщина подсунула Марине какую-то бумагу.
– Что это? – промычала Марина, еле разлепляя губы.
– Дарственная. Ты переписываешь на меня бизнес, оставляешь мне дом, я оставляю тебе жизнь. Все честно.
Марина попыталась взглянуть на нее, но кроме маленьких тонких рук, которые держали в руках бумагу, ничего не разглядела. Как такое стало возможно, что ее близкая подруга, сотрудница, соратница вдруг стала ее мучительницей? Как давно она была на стороне убийц? В какой момент мирный человек, который создавал своими руками красоту, превратился в жестокого истязателя? И где проходит грань, после которой убийство становится обыденностью? Марина не знала ответов на эти вопросы, но в ее положении озадачиваться проблемами бытия было слишком большой роскошью.
– Давай ручку, – прохрипела она.
И подписала.
– Теперь вставай, – скомандовала женщина. Она развязала ее, помогла подняться. Тело гудело от боли, глаза заплыли, губы распухли, красная корка застыла под носом. Пахло кровью, мочой и потом. Марина была не в состоянии пошевелить онемевшими руками, отяжелевшие ноги ей не подчинялись.
– Иди! Я придумаю, что сказать им. Уходи. Чтобы тебя здесь больше не было.
Марина с трудом захромала прочь из этого подвала, из старой жизни, которая кончилась бесповоротно.
Когда ее забирали, был вечер. Сейчас же стояла ночь – неспокойная, напряженная… Ветер гнал по небу рваные рыхлые облака, темноту разрывали далекие вспышки от выстрелов, бродячие собаки отвечали на них испуганным нервным лаем. Со свистом проносились редкие автомобили. Людей не было. Марина с трудом добралась до дома.
Павлик спал на полу, у открытой двери. Хорошо, что лето и ночи еще не слишком холодные. Укрывшись одеялом, которое притащил из комнаты, он заснул, ожидая ее. Марина, уставшая, избитая, присела возле него и разрыдалась. Какое счастье, что есть он! Какое счастье, что она осталась в живых! Какое счастье жить! Она плакала, слезы из заплывших глаз капали Павлику на лицо. Он проснулся, прижался к ней крепко-крепко, насколько хватило сил в его маленьких цепких ручках.
– Мама, почему у тебя кровь? Почему ты плачешь?
– Я… я упала, сынок. Ударилась. Но ничего, мне уже не больно.
Он протянул ручку к ее израненному лицу, погладил.
– Ты
