разочарованно умилился:
– Добрый ты человек, Истомина, погубит тебя это. Не брошу я бабку.
– Спасибо, Владик, Я тут знаешь о чем подумала, пока вниз шла по этой помойке…
– Уборщицей устроиться?
– Отключать в стране Интернет надо.
– Почему?
– А когда полстраны нищих с телефонами, в которых им каждый день показывают, как богатые живут, рано или поздно богатые на столбах все висеть будут.
– Начнем с того, что сейчас нищие в Интернете висят и у богатых есть время хоть немного поделиться, пока не поздно. А вот если нищим негде будет висеть, то тогда кранты. Семнадцатый год. Поэтому я бы Интернет не отключал, а, наоборот, сериалы бы гнал про то, как бедные богатых наказывают. Хотя ненавидят сейчас не только бедные богатых. Так что, может, сериалы и не спасут.
– Ты хочешь сказать, среди тех, кто Майю травил, не только такие, как Катя?
– Сонь, не хотел тебя расстраивать. Ластвегас, которая самую жесть писала, – это Алиса Сотникова.
– Моя Алиса? Сотникова? Мы знакомы десять лет…
– Твоя.
Соня пыталась поверить, что ее подруга оказалась в этом хоре ненависти и еле удержалась, чтобы не позвонить ей сразу. Но собралась.
– Про Алису – это хорошая новость. Давно к ней вопросы. Интересно, она-то за что? Красивая, богатая…
– От безделья. Да и потому, что стало можно. Не все же как ты – реально разобраться решают. Но скоро начнут. Кровищи будет, зато у меня работы много станет.
Соня бессильно опустилась на бордюр:
– Алиса… Я поверить не могу. Я же ей жаловалась, что меня хейт изводит. Она еще так сочувствовала…
– По Алисе у меня целая программа. Мы тут нашли на нее компромат, пока мониторили. Вилы ей. Так что, когда поедем, я тебе видос кину, покажешь для начала разговора.
– Я больше ни к кому не поеду. – Соня уставилась в отражение Владика в луже.
– Не понял. – Он подошел ближе и наступил на свое лицо в воде.
Соня пару секунд глядела на его ботинки, а потом подняла глаза:
– Все. Я больше не хочу. С меня хватит. Мне дочкой заниматься нужно. Остальным просто видео с Катей киньте, они сами поймут.
– Ты что, и Алису простишь? – как будто вбрасывая последний аргумент, уточнил Владик.
Соня задержалась с ответом, но не отступила:
– Бог простит. Я ее просто заблокирую.
Не отступил и бандит:
– А я по ней поработаю. Пацанам моим хлеб, разденем ее по полной. Да и потом, несправедливость, допущенная в отношении одного человека, является угрозой всем.
– Сам придумал?
– Монтескье.
– Владик. Ты, конечно, самый образованный из всех знакомых мне убийц.
– Сонечка, именно поэтому я убиваю только плохих. Я санитар каменных джунглей. Может, поужинаем?
– Может.
Александр Гутин
Любовь окаянная
Интеллигентный
