вы, Агния Львовна? – спросил Толик.
И сделал удивленный вид. Не было в его взгляде обычного злорадства, а было что-то непонятное. Вчера вечером он клялся ей, что все в порядке, Агния же так устала, что не настояла на проверке документов. Все было в синей папке, но чертово разрешение она видела собственными глазами. И там, в аэропорту Венеции, его ведь проверяли.
– Куда ты его дел? – спросила Агния тихо.
– Да я к этой папке и не прикасался!
Наверное врет, подумала Агния, ведь она же заснула в самолете на полчаса. Но зачем ему это все?
– Так я жду, – напомнила о себе безликая женщина.
Агния нервно перерыла свою сумку еще раз, хотя и знала, что никакого разрешения там быть не может. Неужели оставили его там, в Венеции?
Последующие сорок минут она провела у телефона. В результате напряженных переговоров выяснилось, что никакой бумаги они в аэропорту не забывали, но у итальянских властей все в полном ажуре, то есть документ был. Агнию адресовали туда, где документ был выдан. Там долго не могли выяснить, кто же ей нужен, наконец, со свойственной итальянским сотрудникам неторопливостью соединили с нужным человеком. Он вспомнил Агнию и согласился, чтобы помочь синьорине, выслать разрешение по факсу. Но только после обеда. Агния рассыпалась в благодарностях и поняла, что ждать факса придется не менее полутора часов.
Агния перевела дух и поняла, что сейчас прямо тут упадет с ног. Сказалось нечеловеческое напряжение, в котором она пребывала три последних дня.
Она облокотилась о стену и вдохнула глубоко, как учил дед. В три приема – раз, два, три. И еще раз, и еще. Через некоторое время огромное помещение аэропорта перестало кружиться, и прорезался ровный гул голосов.
Когда она вернулась к Толику, он убирал в карман мобильник.
– Ну, теперь по твоей милости мы будем болтаться по аэропорту с чемоданчиком ценой в полтора миллиона долларов, – устало сказала она, – и чего ты этим добился?
– Слушай, я виноват, – сказал он, – наверно, я эту бумагу посеял где-то. Давай сделаем так: ты поедешь в офис, там машина ждет уже. А я тут дождусь факса и разберусь. Они там небось уже извелись, нас с кубком дожидаючись. А этого, – он махнул в сторону, где за окном виднелся их самолет, – никто особенно и не ждет, торопиться-то теперь некуда. Так что езжай. А я уж тут сам.
Агния посмотрела на него. С чего это Толик вдруг стал такой покладистый? Неужели до него дошло, что их стычки не имеют больше никакого смысла? Ведь, судя по всему, работу они вскоре потеряют. Какая уж тут работа, если работодателя нет?!
Агния, может, еще продержится какое-то время, все-таки в делах надо разобраться, а уж Толику-то точно на дверь укажут. Кому нужен охранник, который не уберег охраняемый объект?
Толик проводил ее до выхода и довел до машины. За рулем «Мерседеса» был Василий Степанович, приличный дядька средних лет.
– Здоров будь, Степаныч! – сказал Толик.
Тот буркнул что-то мрачно, он Толика не любил,
