здесь рассматриваются и другие их функции, особенно в церкви, а также затрагиваются вопросы об их роли в образовании и музыке. Далее в ней рассматривается социальный статус евнухов, социальные условия их среды и восприятие византийских евнухов. В книге подчеркивается также проблема изменений в положении византийских евнухов с течением времени. Византинисты хорошо знают, что известность и власть евнухов снизились в поздней Византии, примерно с XII века, но важно понимать и то, что статус евнухов в империи претерпел большие изменения и между ранне- и средневизантийским периодами (то есть между IV–VI и VII–XII веками), где ключевым моментом стали VI–VII столетия. Вопрос об этническом происхождении евнухов особенно важен и уже был предметом моей работы, хотя Спирос Ставракас пошел по этому пути еще в 1978 году[27]. Особый интерес в настоящей книге проявлен к реалиям жизни евнухов: изучаются те, кто был оскоплен добровольно или принудительно, и та жизнь, которую они вели. Впрочем, это не история кастрации или исследование идеи евнуха, хотя эти темы обязательно рассматриваются здесь как важные исследовательские аспекты.
Однако главная отличительная особенность настоящей книги – ее интерес к истории евнухов вообще. Этого не хватило монографии Рингроуз: отмечалось, что ее книга стала беднее из-за такого «контекстуального вакуума»[28]. Безусловно важно понять и историю евнухов до Византии, особенно историю евнухов в средиземноморском мире. Византия была наследницей как существовавших ранее традиций, так и бытовавших прежде предубеждений. Но еще больше адаптацию сравнительного метода в данном вопросе облегчает знакомство с историей евнухов в других эпохах и регионах, в том числе за пределами хронологических рамок самой Византии. В книге доказывается, что такой метод адекватен и что он полезен для исследования конкретной истории византийских евнухов. Другие историки уже применяли, в той или иной степени, эту методику к евнухам[29]. Сравнительный подход не только помогает выявить общие черты в истории евнухов, например, сходство функций, которые они выполняли, но и указывает на те различия, которые существуют между конкретными эпохами и конкретными культурами. Учитывая, что источников по истории евнухов недостаточно, ценен любой подход, который может пролить хоть какой-то свет на этот вопрос. Наконец, важно пояснить, что цель этой книги не состоит в том, чтобы сказать последнее слово о византийских евнухах. Это было бы слишком большой задачей. Скорее, ее цель в том, чтобы представить тот общий контекст, в котором можно понять историю византийских евнухов, а также очертить и исследовать некоторые конкретные аспекты их существования на протяжении всей истории империи.
Чтобы достичь вышеописанных целей, книга была выстроена следующим образом. В главе 1 дается краткий обзор феномена евнухов в мировой истории, начиная с самых ранних свидетельств о них и до начала XXI века. Здесь подробно описываются те функции, которые они выполняли (или продолжают выполнять), и те культуры, в которых они
Tougher (2002b); Stavrakas (1978). Опубликованные тезисы докладов Конференции по византийским исследованиям 1978 года указывают, что Ставракас (Чикагский университет) выступал с докладом о евнухах средневизантийского периода и их социальных связях. Ставракас был аспирантом В. Э. Кеги и успешно защитил диссертацию о византийской провинциальной элите.
Wells (2004). Единственное исключение – использование у Рингроуз книги Marmon (1995), где рассматривались евнухи и границы священного в исламском обществе.
См. особенно Grayson (1995), Patterson (1982), а также замечания в Ayalon (1999), 13, и Kuefer (1996), 279, n. 10. См. мои комментарии in Tougher (2002b), Hopkins (1963), 63, также использовал сравнительный подход, отметив, что «евнухи, как и придворные евреи в немецких государствах XVII–XVIII веков, служили козлами отпущения».
