работы. Звонить не буду, некогда!»
«Почему эти девушки не пошли в театральное училище, в модели, на худой конец?! Впрочем, может, она и работала моделью, а потом что-то случилось…» – Катя, сгорая от любопытства, строила догадки. Только однажды она, бросив взгляд на сидевшую в стороне блондинку, поняла, когда и как эта тайная жизнь вдруг проступает в облике. Уединившаяся девушка была в тени большого навеса и думала, что ее никто не видит. Она смотрела на воду, и по ее осанке, посадке головы, положению плеч, по малоуловимой, но все-таки заметной гримасе можно было прочитать и усталость, и, что самое главное, брезгливость. «Это работа. Тяжелая. И они так и относятся к ней. Но можно было выбрать и другое занятие!» – несмотря на банальные выводы, которые Катя делала, интерес к мелочам чужой жизни не давал ей покоя. Истоки поступков, решений она пыталась найти в интонациях, жестах, взглядах. Катя не могла себя представить на месте этих девушек, а потому детали этих отношений будоражили ее воображение: «Мужчины вежливы, но снисходительны, покровительственно неторопливы – они знают, что эта красивая девушка все равно будет принадлежать им. Все оплачено».
…Сейчас, лежа в каюте, тихонько пиная ногой упрямого Гектора и прислушиваясь к неуместному в столь раннее утро женскому смеху, Катя отдавала должное проницательности, а может быть, и опыту Тонкого. С его выводами она согласилась уже на второй день, когда «боссы» поменялись «секретаршами». Вся эта группа взяла за привычку занимать пространство у бассейна, оттуда теперь частенько доносились женский смех, визг, мужской гогот. Катя там почти не появлялась. Только однажды, когда выяснилось, что собака сбежала с нижней палубы и, бесшумно пристроившись у шезлонга, сжевала тонкое парео одной из девушек. Катя по громким возгласам, испуганному визгу и смеху поняла, где надо искать собаку. Пришлось подниматься и извиняться. Несмотря на неловкость, как будто она заглянула в спальню, Катя с интересом оглядела присутствующих. Все девушки были почти обнаженными – лоскутки купальников почти ничего не скрывали, рядом с бассейном валялись красивые босоножки на высоченных каблуках, причем босоножки имели вид почти вечерний – сплошь золотые и серебряные ремешочки. Девушки расположились на мягких шезлонгах, листали журналы, курили и совершенно не принимали участия в мужских разговорах. Мужчины сидели за большим квадратным столом в плавках, разбирая какие-то документы. Они были так поглощены своим делом, что ни на спутниц, ни на Катю не обращали никакого внимания. Катя поймала Гектора, который уже плотоядно смотрел на перепончатые босоножки, и вернулась на свою палубу. «А какие у них духи! Просто убойные!» – подумала Катя. Порок имел дорогой и хороший запах.
Шум с верхней палубы обычно доносился после четырех часов – заканчивались утренние совещания, проходил обед с последующим тихим часом, и компания начинала веселиться. Оглушительные всплески воды, крики, смех…
Хорошо, что яхта была огромная и всем остальным, не желающим
