и ушла.
А я отправилась на поиски Аледа Ласта.
Убедившись, что мои подруги прочно засели в баре, я устремилась на второй этаж. Там играл инди-рок, и музыка грохотала не так, как внизу, что было очень кстати: из-за дабстепа на меня накатывала паника. Он звучал как саундтрек к боевику, и я чувствовала себя незадачливой героиней, у которой осталось десять секунд, чтобы спастись от взрыва.
Аледа Ласта я нашла почти сразу.
До того как он процитировал «Город Юниверс», я и не думала его искать. Но ведь это не могло быть совпадением, так? Алед дословно повторил строчку, с которой начинался каждый эпизод. И точно передал интонацию диктора, не упустив легкое шипение в конце «надеюсь» и едва уловимую паузу между «слы» и «шит». Ему удалась даже усмешка перед завершающей точкой.
Неужели он тоже слушает «Город Юниверс»?
Прежде я не встречала никого, кто бы знал о существовании этого подкаста.
Удивительно, что Аледа еще не выдворили из клуба – он то ли отключился, то ли просто уснул. Во всяком случае, я обнаружила его сидящим на полу у стены. Похоже, кто-то оставил его здесь и ушел. Возможно, Дэниел. Что, если честно, было странно, поскольку Дэниел всегда вроде как опекал Аледа. Ну, мне так казалось. Не исключено, что все было наоборот.
Я присела перед Аледом на корточки. Стена, на которую он опирался, была влажной от скопившегося в клубе конденсата. Я потрясла Аледа за плечо и попыталась перекричать музыку:
– Алед!
Ноль реакции. Я снова его встряхнула. Всполохи оранжевого и красного света танцевали на его лице. Во сне он выглядел мило, как ребенок.
– Только не вздумай умирать, или этот вечер будет окончательно испорчен, – проворчала я.
Алед резко проснулся, отшатнулся от стены и врезался головой точно мне в лоб.
Боль была такая, что я смогла только едва слышно выдохнуть «твою мать!» и сморгнуть набежавшие слезы.
Пока я растирала пострадавший лоб, Алед окончательно пришел в себя.
– Фрэнсис Жанвье! – закричал он.
Ну хотя бы фамилию правильно произнес, и на том спасибо.
– Я что, тебя ударил? – озадаченно спросил он.
– Ударил – это еще мягко сказано, – прокричала я в ответ, отнимая руку от лица и выпрямляясь.
Я думала, Алед рассмеется, но он вместо этого испуганно вытаращил глаза – тут я поняла, что он до сих пор пьян, – и пробормотал:
– Господи, прости, пожалуйста.
А затем – видимо, выпитое заставило его это сделать – Алед легонько погладил меня по лбу, словно надеялся, что боль волшебным образом утихнет.
– Прости, – повторил он. Кажется, он искренне переживал из-за случившегося. – Ты плачешь? Вау, я говорю как Венди из «Питера Пена». – Взгляд у него на секунду расфокусировался. – Девочка, почему ты плачешь?
– Я не… – начала было я, но потом сдалась. – Ну разве что в глубине души.
И вот тут-то Алед рассмеялся, причем так заразительно, что я не стала отказывать
