контейнера кости волочит,Забывая свою
Благородно-дворовую стать.
Предводитель-байбак
По инстанциям кляузы строчит,
Надевая шлею
На рабоче-крестьянскую рать.
Недомыслия груз
Не выносят ослабшие ноги,
Недоверия плеть
Все больнее стегает хребты.
Бриллиантовый туз
Захотели чиновные боги
Для себя поиметь,
Чтоб мужицкие сгладить черты.
Реформаторства суть
Оголяет аорты и нервы,
Ощеряя оскал
Приблудившей мистерии сил.
Поднимается муть:
Кто был крайним – становится первым;
За червонец продал,
Что вчера за полушку купил.
Революция есть! —
Нам не надо ещё революций.
Надоело смотреть
На терпимость безродных людей.
Но разносится весть,
Что Россия – вертеп экзекуций,
Чтобы так умереть,
Нам не надо великих идей.
Декабрь
С неба сыплется легкое чтиво
На страницы широких полей,
Отбивают поклоны учтиво
Тени старых больных тополей,
Шепелявят еловые лапки,
Забывая слова впопыхах,
На заборе боярские шапки
В горностаево-белых мехах.
Неуклюже ютится церквушка,
Прикорнув в неживых облаках, —
Как потерянная игрушка,
Переломанная в веках.
Память тяжко сжимается болью
И саднит накатившая грусть —
То декабрь сживается с ролью
В балагане под вывеской «Русь».
«Ворвался вечер в мусорные баки…»
Ворвался вечер в мусорные баки
дворов. Измят небесный коленкор.
И ветры – беспородные собаки —
метут хвостом из подворотен сор.
Два облака на скуле небосвода,
как вспененное мыло для бритья.
И в окнах свет в любое время года
и сквозняков киржачья лития.
Пальтишечко, что куплено на вырост,
мало, и циклопический размер
стопы – таким вот
пасынком родилась
моя судьба в ночь вымученных сфер.
Не очень разбираясь в сути дела,
Брала за горло прихотью своей.
Бессонницей совелою глядела
Во тьму души облаянной моей.
Не постучать в зашторенное время
Дня и во мрак полуночи не бить…
Свербят года седеющее темя
И не дают прошедшее забыть.
Город
Дышат печные драконы на крышах,
Заполночь пьет торжество вакханалий,
И фейерверков стоцветные искры
Высь надрывают раскатами грома.
Плоть веселится, похерив законы,
Город замешан на пьяной опаре,
Щупальца улиц влекут за собою
Праздные толпы. Слепит фонарями
Громкоголосая дикая сцена —
Вечный притон трубадуров
