сказать, подумал Игнациус, оглядывая открывшуюся ему картину. Славно потрудились. Со времён моего последнего визита многое изменилось. Великая работа закончена. И уже не один год как приносит полновесные плоды.
От чародея с трёхтысячелетним опытом нет смысла прятать могущественные магические артефакты или скопленные огромные запасы мощи – они сами позовут его, сами выберут достойного ими распоряжаться. Немногие чародеи доживают до понимания сего несложного правила и оттого столько времени и сил тратят на сокрытие плодов своего труда – напрасные попытки, когда имеешь дело с ним, Игнациусом. Что-то мелкое от него спрятать, конечно, можно, в конце концов, он не всесилен. Но нечто по-настоящему крупное – никогда.
– Кажется, многое проясняется, не так ли, дорогой друг? – невозмутимо осведомился Игнациус у молчаливого и насупленного Динтры.
– Да, мессир, – помедлив, отозвался тот. – Многое проясняется. Не скажу, что всё, но и впрямь многое.
– Тогда командуйте, любезный мой целитель. – Игнациус развёл руками. – Вы стремились сюда. Мы на месте. Что дальше?
– А разве вы не знаете, мессир?
– Я-то? Простите, мой дорогой, но это ваша идея. Вам и решать. Хотя на вашем бы месте я воздержался от любых… необратимых поступков. Слишком хрупок баланс этого места. Если мы ударим, скорлупа Эвиала может не выдержать, скованное и пленённое здесь вырвется на свободу. А это, как вы понимаете, – бедствия, поистине неописуемые, не для одного мира, но для сотни, если не тысячи.
Динтра не ответил, и Игнациуса вдруг кольнуло внезапное беспокойство – целителю полагалось сейчас яриться, размахивать короткими ручками и требовать положить этому конец, положить немедленно и сейчас же, а он лишь молчал да, прищурившись, обозревал им открывшееся.
– Совершенно необязательно лупить по «скорлупе», как выразились вы, мессир, со всей силы кузнечным молотом.
– Динтра, не стоит тягаться со мной в многомудрых отвлечённых фразах, лекции нашим дорогим студиозусам я читаю куда дольше вашего, – раздражённо бросил Игнациус. – Скажите чётко и ясно, что вы от меня хотите? Сжечь это место? Затопить? Устроить извержение вулкана?
– Ну вот, мессир, а говорите – не надо отвлечённых фраз. Всё, вами предложенное, – это ж и есть тот самый молот. И вы это прекрасно понимаете.
– Всё, я умываю руки. – Раздражение Игнациуса сделалось непритворным. Ну, или почти непритворным. – Делайте что хотите, Динтра. А я посмотрю.
– В таком случае, мессир, позвольте покорнейше просить вас сопроводить меня к во-он тем скалам, примерно в паре лиг от нас к югу. Нет-нет, пойдём пешком, никаких больше перемещений тонкими путями. Здесь нас уже почуют, несмотря на всё ваше искусство и скрытность.
– Вон к тем скалам… – проворчал Игнациус, плотнее запахивая плащ, чтобы поменьше цеплялся за колючки. – Вам, Динтра, разумеется, требуются не скалы, а то маленькое строеньице, что перед ними? И
