как все матери, волнуется иногда по пустякам из-за сына. Итак, продолжим. Я проверил ваши счета и понял, что вы недодали нам по крайней мере около двенадцати тысяч. И что же теперь с вами делать?
– Константин Федорович, – испуганно взглянула на него женщина, – в этом нет нашей вины. Понимаете, – вздохнула она, – мы дали эти деньги в долг под очень большие проценты. И…
– Так, – холодно улыбнулся Михайлов. – На этом наше сотрудничество прекращается. И мой вам совет: верните долг – я говорю о деньгах, которые вы нам недодали, – в течение месяца. Только из-за хорошего отношения к вам я готов ждать месяц. Потом же, как говорит современная молодежь, включаем счетчик.
– Константин Федорович, – умоляюще посмотрел на него мужчина, – честное слово, мы все вернем, с процентами. В течение трех месяцев вся сумма будет у вас. Только, ради Бога, не надо!..
– Георгий Яковлевич, вы, право слово, ставите меня в неловкое положение. Как я объясню все своим ребятам? Они рискуют жизнью, делая вашу работу спокойной. Оберегают ваше здоровье, – с усмешкой в глазах продолжил он. – А вы…
– Костя, – неожиданно спокойно проговорил Георгий Яковлевич, – и вы, и мы знаем правду. Ваша охрана по-другому называется рэкет. Просто вы сильней других, вот и…
– Вон вы как заговорили! – усмехнулся Михайлов. – Ну что же, называйте как хотите. Я жду неделю. В следующий вторник говорить будем по-другому. – Давая понять, что разговор окончен, встал, достал из кармана пятьдесят долларов, положил на стол. – Угощение за мой счет, – кивнул он и неторопливо направился к выходу.
– Константин Федорович, – укорив мужчину взглядом, заспешила за ним пожилая женщина.
Михайлов остановился.
– Вам нельзя волноваться, – улыбнулся он.
– Простите его, – со слезами попросила она. – Мы действительно просто хотели заработать. После кризиса еще никак не придем в себя. Ведь вы знаете…
– Хорошо-хорошо! – Увидев обращенные на них глаза немногочисленных посетителей ресторана, Михайлов, подойдя вплотную, положил руки на плечи женщины. – Все остается в силе. Так что, ради Бога, успокойтесь.
– Константин Федорович, – к нему подошел Георгий Яковлевич, – я стар, чтоб отказываться от своих слов. Но, как говорят, из двух зол выбирают меньшее. Мы отдадим вам деньги и будем по-прежнему платить…
– Все прекрасно, – кивнул Михайлов. – А чтобы изменить ваше мнение обо мне в лучшую сторону, – он широко улыбнулся, – я прощаю вам эти деньги. Но впредь так не поступайте.
– Лично я на хрену его видал, – лениво бросил невысокий парень, сидевший с бутылкой пива в руке. – Они наши клиенты, поэтому мы с них и должны бабки маять. А этот Костенька пусть лапу сосет. – Он сделал несколько глотков.
– Но он, говорят, крутой мужичок, – заметил его собеседник, набивавший папиросу, – худой, лохматый и небритый. – С ним спорить опасно.
– Видал я таких опасных! – ухмыльнулся первый. – Соберем всех и…
– Лады, – прикуривая и с наслаждением
