войдя в комнату с сотовым телефоном в руке, сказала моложавая рыжеволосая женщина. – Горец.
Кривой, приподнявшись, взял телефон.
– Инка, – вытирая лицо полотенцем, обратился к стоящей у плиты племяннице Ладов, – не слышала от кого-нибудь, где и как можно золотишко в чистом виде продать? И разумеется, чтоб цена была более-менее.
– А тебе зачем? – обернувшись, удивленно спросила она. – У тебя…
– Да нет. Просто сейчас артелям старательским платят с гулькин хрен. А условий для жизни никаких. Хорошо только тем, кто охотой занимается. С пушнины можно деньги делать, если ее на материк отправлять. А тут сегодня краем уха в баре услышал разговор мужиков каких-то про золото…
– Вообще-то, – вытирая руки о передник, проговорила она, – я сама хотела с тобой насчет этого поговорить.
Глеб удивленно поднял брови.
– Насчет пушнины. Я показывала твои подарки знакомым, они прямо обалдели. Так что можно очень хорошо заработать. Шапка примерно рублей за шестьсот – семьсот пойдет. Правда, их и здесь сейчас продают. Ну а шуба – тысячи три долларов, это самое меньшее.
– С ними знаешь сколько канители? – буркнул Глеб. – Охотиться устанешь. В капканы полярные волки не идут.
– Я понимаю. Но ведь у тебя наверняка есть еще там, – она махнула рукой, – штуки две-три. Вот договоримся с тобой, я тебе размеры скажу – и сделаешь сколько сможешь. Доставку беру на себя. Ну и, – Инна улыбнулась, – двадцать пять процентов моих.
Глеб удивленно хмыкнул:
– А ты, племянница, не так проста, как кажешься. К тому же, вижу, мужика своего ты как-то не особо…
– А чего ему не хватало? – сердито перебила она. – Зарабатываю я на магазинах неплохо. Милиция им только после того, как приехал, занималась. Потом перестала. А он, видите ли, киллером заделался.
– Но сначала ты совсем другую песню пела. Жалобную. – Он усмехнулся. – А сейчас и мотив, и слова другие.
– Что с моим предложением?
– Успеем обговорить, – неопределенно отозвался он. – Я здесь еще с месячишко покантуюсь. Или, может, я тебе уже…
– Перестань, – вздохнула Инна. – Я просто так спросила.
– Значит, насчет золотишка ничего сказать не можешь, – с явным сожалением констатировал Глеб.
– Если бы оно у тебя было, – снова повернувшись к плите, заметила Инна, – тогда можно было бы узнать. А так… – Она пожала плечами.
Глеб нахмурился, кашлянул, но ничего не сказал.
– Ты есть будешь?
– Мучного, типа макарон и лапши, я в артели налопался. Сейчас куда-нибудь занырну и пообедаю. Да, ты не против, если я с женщиной ночь проведу?
– Дядя, – обернувшись, упрекнула его взглядом Инна, – неужели ты думаешь, что я пущу в квартиру путану?
– Конечно, не думаю, – поморщился он. И тут же с надеждой спросил: – Может, у тебя есть на примете какая-нибудь длинноногая под мой возраст и остальные
