становится шире, и он вдруг разражается очень громким, едва ли не оглушительным смехом. Мне хочется спросить, не тронулся ли он головой, хотя очевидно, что тронулся и ещё до моего рождения.
Мужчина, сегодня, как ни странно, в синем кителе и брюках, прекращает смеяться. Я впервые вижу его таким… удовлетворённым, что ли? Счастливый – не то слово, которое следует применять по отношению к моему ненормальному отцу. Не понимаю даже, меня это больше пугает или просто удивляет.
– Лицо моё, но это выражение, хах. Теперь спускайся. Мне даже интересно, на что ты осмелишься.
Мне воспринимать это как намёк ничего ему не говорить, когда ноги коснутся земли? Что-то мне не по себе.
Король фениксов возвращается на свою исходную позицию у дерева и манит меня за собой указательным пальцем. Я сглатываю комок в горле. Рискнуть или не рискнуть? Сказать или не сказать?
Я отталкиваюсь от пола, чудом перелетев перила. Теперь аккуратненько нужно опуститься на землю. Высоковато, но…
– Могло быть и лучше, – когда я приземляюсь, отбив себе ноги, мой отец как всегда поразительно тактичен. – Но могло и хуже.
Я вскидываю голову: что-то новенькое брякнул!
– Говори, – он складывает руки на груди и ждёт.
Видимо, я слишком сильно ушибла ноги, вместе с ними отбив себе мозги, потому что из моего рта вылетает:
– Ты сумасшедший, который получает удовольствие от издевательства над маленькими и слабыми! И ты меня не любишь!
Осмыслив, что ляпнула, я зажимаю рот ладошками. Мда, взрослая. Что-то как-то не особо я взрослая. Идеально вошла в роль ребёнка, практически став таковым снова. С чего я вообще про любовь заикнулась? Мне же она и не нужна. Наоборот, я хочу, чтобы он обо мне забыл! Разве не так?
Лиран Кристофер Араэнтерон подавляет смешок.
– А ты внимательнее, чем кажешься. Сколько ещё смешных мыслишек в этой маленькой головке? Пытаешься притворяться такой тихоней…
Очевидно, только что я добровольно подписала себе приговор.
Глава 6. Я краснею, я фигею
Принцесса Аранья Порция Араэнтерон, то есть я, родилась зимой, в праздник в честь начала нового года, который в этом мире зовут Новогодьем и празднуют в первые три дня января. После смерти королевы Ноэзии пышные празднования в королевском дворце прекратились, а мой День рождения отмечался, по королевским меркам, довольно скромно: мне готовили много вкусной еды и сладостей, передавали устное поздравление отца и, в общем-то, всё. Мина ежегодно дарила подарки, но по своему желанию. Король фениксов ничего не дарил, но обделённой я себя не чувствовала: мне шили достаточно платьев и прочего, Мина несла ответственность за выполнение моих желаний, вроде, покупки плюшевого медведя или передачи мне драгоценностей из королевской сокровищницы. А еда в каждый мой День рождения была настолько восхитительной, что под вечер я не могла встать с кровати, поглаживая полный животик.
– Аранья очень похожа на Ноэзию, –
