2. О ДРЯННОЙ ПРАВДЕ
Дрянной день. Дрянные две недели. Дрянные последние пять лет. И в особенности дрянная минута.
– Доброго вам дня, отец, – поприветствовала я высокого лорда Кебера, одного из тех, кто отвечает за императорскую безопасность. Всегда чистые, кристально белые рукава рубашки. Навечно окровавленные пальцы. Идеальное острое лицо хищника. И взгляд, полный презрения. Папа смотрит на меня, как на человека, притом бедного и грязного, всю жизнь прожившего в выгребной яме и зря оттуда вылезшего.
– Что это за отвратительная толстая коса? – брезгливо поджав губы, спросил отец. – Ты похожа на крестьянку, а не на леди Адского двора.
Можно подумать, папочка по-прежнему меня таковой считает. На его левой руке – рубиновый родовой перстень. Уши остры так, что их кончики проткнут кожу до крови. Глаза – бездонные кровавые реки, а волосы светлые до такой степени, что почти белые. Однажды мне довелось увидеть, как отец отдал приказ выбросить чьё-то тело в реку, и с тех пор я поняла, что его внешность отлично отражает его натуру. Не забывая здраво опасаться папиной личности.
– Я исправлюсь, – послушно кивнула я, хотя отмеченная им коса, несмотря на свою простоту, была очень удобной.
Папа кивнул.
– Красивое платье. Шёлковый шифон? – он скользнул холодными пальцами по моей оголённой спине, обойдя меня по кругу, отчего я покрылась мурашками, в любой момент ожидая жестокого удара. – Хоть одевает тебя прилично.
Я вздохнула. Его презрение к Дирлиху, как порождению благородной демонической и мерзкой человеческой крови, было выше даже презрения ко мне, как к полукровковой жене. И, тем не менее, я жаждала, чтобы жестокий лорд Кебер простил мне то нападение на Линаину, из-за которого меня выдали замуж за угодного её жениху гвардейца. Всё же уже пять лет прошло, а я его единственная дочь!
– Папа…
– Тихо! – шикнул он. – Ты, кажется, шла по делам? На тебя возложили обучение иномирных гостей… Подходящая работа для опозорившей себя девчонки.
– Отец! Вы не можете злиться на меня вечно! – я резко обернулась к нему, чувствуя, как к глазам поступают слёзы обиды. – Что именно я должна сделать, чтобы вы меня простили?! Убить себя?! Мужа?!
– Замолчи! – папа стремительным движением приложил указательный палец к моим губам. – Глупая заносчивая девчонка! Коридор пуст, но у дворцовых стен есть глаза и уши, тебя этому учили.
Я поджала дрожащие губы.
– Касательно прощения… прощают тех, кто значим, а ты такой никогда не была.
Заметно вздрогнув, я подняла на него поражённый взгляд. Лорд Кебер же склонился к моему уху и прошептал едва-едва слышно:
– Просто потому, что ты не моя дочь.
– Что вы имеете в виду? – в горле пересохло так, словно накануне я как минимум двенадцать часов подряд вливала в себя демоническое вино из персиков.
– То, что сказал, – отец
