так, что я балансирую между падением и тем, чтобы в него врезаться.
И я реально не знаю, что хуже. Потому что в его глазах столько похоти и желания, что они меня разъедают как кислота, стирая все принципы, которыми жила до этого. Буквально вынуждая сжимать бедра, словно он может увидеть мокрые от возбуждения трусики.
– Отпустите, – то ли стон, то ли мольба, а он чуть руку разжимает, так что я почти падаю.
– Точно?
Я вскрикиваю, руками взмахиваю. В его футболку вцепляюсь. Зверюга на себя меня тянет, разворачивает, поставив на тротуар. И я мозгами-то понимаю, что мы в городе, что вокруг куча народу, а мы ведем себя, как минимум, странно, но вот только мозг не дает команду телу.
У тела новый хозяин.
– Ладно, Дикарка, все эти детские гляделки прикольные, конечно, но пора переходить ко взрослым играм…
– Взрослым?
– Очень взрослым.
– Но вы же сказали, что не хотите меня…
– Я передумал, – он тянет меня к машине, ведет как на поводке, а я иду, иду, потому что не могу иначе, потому что таким мужикам не отказывают.
Но внутри я пытаюсь очнуться, плеснуть себе в лицо холодной водой рассудка. Ну допустим, он сейчас лишит меня девственности, ну может быть даже в дорогом отеле. Ну может быть даже мне понравится, что вообще не факт, а дальше-то что? На утро он отправит меня на такси в мою однушку, которую мы делим с братом. Я больше никогда не смогу себя уважать.
С отелем я погорячилась, потому что стоит ему пихнуть меня на заднее сидение, он тут же лезет следом, накрывает мою тело, заслоняя собой остатки света. Его грубые, но такие твердые и горячие руки задирают и без того короткую юбку.
– Задница у тебя прямо что надо, – целует он мне даже не губы, а шею, пальцами подцепляет трусы, и тут я понимаю, что встряла. По собственной вине встряла.
– Я девственница, – шепчу еле слышно, а Зверюга смеется гортанно.
– Хорошая попытка, Дикарка. Но если правда, так и быть, подарю тебе потом что-нибудь.
Тут до меня доходит весь ужас ситуации.
Так и быть…
Он говорит: «так и быть», словно заниматься сексом на заднем сидении его огромной как бугор в штанах машины посреди тротуара для него действительно нормально.
И я понимаю этих девчонок, я сама еле держу голову на поверхности океана, который все сильнее меня затягивает. Он делает все так правильно, так идеально, словно знает мое тело, словно знает, куда нажать, чтобы отключить способность думать хотя бы. Нежные поглаживания, мягкие поцелуи, трение межу ног, пальцы, ласкающие промежность, скользяще вдоль нетронутого входа. Но мысль, что он проделывал это с десятками таких, как я, отрезвляет. Он может и бог с обложки журнала, только вот пусть лучше остается на обложке.
– А вы дезинфицируете кресло после своих девушек?
Он поднимает голову от моей груди, пару раз моргая.
– Что?
– Ну дезинфекция. А то ведь знаете, всякое бывает.
