тебя засунут в какой-нибудь отдел по исследованию космоса, – ухмыльнулся Родни.
– Или музыкальных инструментов, – улыбнулась я в ответ.
– Сумок. – Родни полез в свою сумку и вытащил из нее нечто, завернутое в фольгу. – Вот. – Он протянул мне кусок пирожного. – Утопи свои печали превентивно.
– С пирожным все кажется лучше, чем есть на самом деле, – сказала я, откусывая здоровенный кусок от протянутого мне лакомства.
– Особенно если в брауни есть травка.
Я поперхнулась, и Родни похлопал меня по спине.
– Диана О’Тул!
Услышав свое имя, я тут же вскочила со стула и громко ответила:
– Здесь!
– «Частные коллекции».
Я повернулась к Родни, который сунул мне в руку остаток брауни.
– Могли бы быть «Ковры и половые тряпки», – пробормотал он. – Только прожуй сначала.
Я так и не доела брауни, даже когда оказалась за стойкой регистрации, где мне было поручено отвечать на телефонные звонки и помогать посетителям ориентироваться в здании компании, которую я еще толком даже не знала. Отвечая на звонки, я изучала некрологи в «Нью-Йорк таймс», обводя красной ручкой имена богатых людей, поместья которых могли быть выставлены на аукцион. И вот как-то днем к моему столу подошел мужчина почти квадратных пропорций, держа в руках завернутую в ткань картину.
– Мне нужна Ева Сент-Клерк, – потребовал он.
– Я могу записать вас к ней на встречу, – предложила я.
– Боюсь, вы не понимаете, – продолжал настаивать посетитель. – Это Ван Гог.
Он тут же принялся разворачивать картину, и я затаила дыхание в предвкушении характерных мазков кисти и крупных цветовых блоков. Вместо этого я увидела перед собой акварель.
Ван Гог написал более сотни акварелей. Но в этой работе не было того буйства красок, которые заставили бы меня поверить в то, что передо мной действительно работа великого живописца. Подписи на ней тоже не было.
Впрочем, разумеется, ни мой отдел, ни я не занимались оценкой живописи.
«А что, если… – подумала я. – Что, если это мой шанс? Что, если мне суждено стать тем самым выдающимся стажером, который распознает неизвестного Ван Гога и станет легендой „Сотбиса“?»
– Минутку, – сказала я незнакомцу.
Схватив трубку, я тут же набрала номер Евы Сент-Клерк, которая в то время была старшим специалистом отдела продаж «Имп-мод». Я быстро назвала свое имя и едва приступила к описанию сути проблемы, как услышала в ответ:
– Боже мой, ради всего святого! – а затем гудки.
Спустя две минуты Ева Сент-Клерк появилась в дверях лифта.
– Мистер Дункан, – начала она ледяным тоном, – я уже говорила вам на прошлой неделе, и две, и три недели назад, мы не думаем, что это настоящий…
– Она думает иначе, – перебил ее мистер Дункан, тыча в меня пальцем.
