яхе (об этом написаны «Гомосек» и «Письма Яхе»). Джоан повезло меньше: в Мехико было не достать бензедрина, и она попросту спивалась.
Вообще-то спивался и Билл. Так и не отыскав в джунглях яхе, он вернулся в Мехико к привычной – и, вероятно, довольно унылой – жизни. Из-за вечной нехватки денег он решил продать пистолет. В день встречи с покупателем Билл пил с Джоан в баре «Баунти». В назначенное время покупатель не пришел. В том же баре оказались и Льюис Маркер с его другом Эдди Вудсом; пьянка продолжилась. Пистолет был при себе. В какой-то момент сильно нетрезвый Берроуз обратился к Джоан: «Настало время поиграть в Вильгельма Телля» (англ. «I guess it’s about time for our William Tell act»). По другой версии, Билл предлагал Джоан уехать в южноамериканские джунгли, где он легко мог бы добывать им еду охотой; Джоан посмеялась над его самонадеянностью, и Билл решил продемонстрировать ей – и всем окружающим – свое мастерство.
«Однако волнение, огромное волнение началось именно с этого».
Пошатываясь, Джоан поставила на голову стакан. Берроуз прицелился и выстрелил. С глухим звуком стакан упал на пол. Он был цел. Маркер проговорил: «Билл, мне кажется, ты ее подстрелил…» Пуля попала Джоан в голову. Билл подбежал к ней, обнял, стал повторять ее имя и кричать «Нет!». Пуля осталась в черепе, крови на стене не было. Джоан умерла по дороге в больницу.
Эта история обросла нюансами и вариантами. На роль стакана на голове Джоан претендовали самые разные предметы: пивная кружка, бокал, апельсин, абрикос, яблоко, жестянка (Билли-младший, которому тогда было четыре года, позже писал: «Она положила себе на голову яблоко или абрикос или виноград или меня и стала подначивать отца, чтобы он выстрелил»[4],{56}). Спорили, было ли это случайное убийство или Джоан сама искала смерти. Спорили, было ли это случайное убийство или Берроуз хотел застрелить Джоан. Он и сам не мог сказать окончательно. Что он знал точно – и что потом мастерски обыграет Дэвид Кроненберг в экранизации «Голого завтрака», – так это то, что убийство Джоан сделало его писателем. И если намеки на жертвенный смысл в убийстве Дэвида Каммерера выглядят смехотворно, то в случае смерти Джоан этот смысл буквально проговаривается самим убийцей – Биллом Берроузом, писателем.
В предисловии к роману «Гомосек» он пишет: «Эту книгу вызвало и сформировало событие, о котором ни разу не упоминается, которого фактически я тщательно избегаю: несчастный случай, когда я насмерть застрелил свою жену Джоан в сентябре 1951 года»{57}. И далее: «Я вынужден прийти к ужасному заключению, что смог стать писателем только во имя смерти Джоан, и к осознанию того, до какой степени мою прозу мотивировало и оформило это событие. Я живу с постоянным страхом стать одержимым и с постоянной потребностью избежать одержимости, избежать Контроля. Ибо смерть Джоан познакомила меня с захватчиком, с Уродливым Духом и сделала моим курсом пожизненную борьбу, в которой у меня нет и не было иного выбора, как выписаться на свободу
подначивать отца, чтобы он выстрелил:
в сентябре 1951 года:
