селе живёт тётка, очень добрая и хорошая, и его помыслы все туда, но только с ней, Леной, есть смысл осуществлять всё новое, задуманное. Это признание было ожидаемым, но таким внезапным, что Лена в ответ только кивала головой и глупо улыбалась – ей так было приятно, что теперь у неё появился человек, думающий и решающий что-то за неё. Да, она согласна…
Действительность стала другой, конкретной, осязаемой. Всё устраивалось как нельзя лучше, но вот только какая-то необъяснимая тревога, от которой щемит сердце, не даёт ей покоя. Ах да! Случайно оброненная фраза всплыла в памяти – «ночной кошмар». И у него?! Не может быть, хотя, почему бы и нет – он много пережил и испытал. При первой же встрече она спросит его обо всём, а сейчас спать, – так размышляла поздним вечером Лена, лежа в постели после долгих часов беготни за своей начальницей. Сильно болели ноги, просто пекли огнём подошвы – ведь целый день на каблуках. Так она и заснула с этой болью, ощущая её даже сквозь сон. Ноги… они занемели и совершенно не слушаются её, и брести по высокой, по колено, мокрой росистой траве так невыносимо тяжело! Полная, кроваво-красная луна озаряет всё вокруг безжизненным холодным светом, а она всё бредёт по траве, как по болоту. Вот недалеко вырисовывается, как из тумана, дверь, она приоткрывается, а Лена приседает, прячась в высокой траве, шелестящей перед глазами, но ей всё видно. По тропинке, пролегающей рядом, Марина ведёт кого-то. Дверь открывается на всю ширину, пропуская их, и так и остаётся открытой. Внутри светло. За столом сидит Агнесса со своей плетью в руках, уныло смотрит на вошедших. Девушка, оставленная Мариной, совсем незнакомая, стоит, опустив плечи и голову. Она что-то сбивчиво тихонько говорит и вся дрожит, очевидно, от волнения. Внезапно начальница встает, и из её глаз вдруг вырывается сноп искр, с треском обрушиваясь на голову девушки. Но не это было самым страшным – Агнесса быстро подошла к трясущейся жертве и вонзила свой стек прямо ей в сердце. На пол вагончика закапала кровь. Затем стек молниеносно был вытащен из груди девушки, и кровь перестала капать. Вернувшись на своё место, начальница томно опустилась на стул. Несчастная жертва, бледная, как смерть, постояла ещё немного в оцепенении, потом, приложив руку к окровавленной груди, послушно последовала за Мариной прочь. Созерцая происходящее, оцепенев от ужаса, Лена перевела взгляд на Агнессу – та сидела спокойно, о чём-то размышляя, и только стек в руке нервно стучал об её ногу. И тогда перед ней открылся весь кошмар: это был змеиный тонкий хвост с остриём на конце, ещё красным от крови. Так это им, а не стеком, как ей показалось раньше, она пробила сердце девушки!!!
Тёплый ласковый луч коснулся мягким оперением света её лица, пробежал по ресницам, погладил подбородок. Открывать глаза не хотелось, но нужно было вставать. Очередной страшный сон, разбитое тело, как после реальных ощущений, – это её обычное состояние по утрам в последнее время. Как хорошо, что впереди её ждёт хлопотливый день и так далеко до очередной ночи,
