внезапно рыкает, и явно не собирается уходить. – Мне много всего хочется тебе высказать, даже не знаю с чего начать. Во-первых, ты жива. И только благодаря мне. Во-вторых… я узнал, что у меня есть дочь, которую ты от меня скрывала. Что на это скажешь?
– Зря я вернулась в столицу…
Слышу хруст – это его кулак. Напряжение в воздухе не только сгущается, оно уже во всю горит смертоносным огнём.
– Я забрал Веру из детского дома.
– Из детского дома? – встрепенулась, повернув голову обратно на него, сердце в груди мучительно сжалось.
– Это был благотворительный визит, я случайно её там увидел. Худенькая, маленькая, в обносках и грустными глазами. Как ты могла довести девочку до такого состояния?
Я прыскаю, едва не поперхнувшись от негодования.
Как он смеет говорить мне такое?! ОН! Тот, кто сам желал нам худшего, а дочке – смерти.
– Да что ты о нас знаешь… Не тебе нас в чём-то упрекать. Ты и только ты виноват в том, что разрушил нашу жизнь!
Бах!
Грохот раздаётся на всю палату. Я вздрагиваю, судорожно хапнув воздух губами, Влад ударил кулаком по стулу, проломив сидушку. Боже…
– Следи за языком! Или…
– Или что?
– Больше никогда не увидишь Веру.
Фраза, как удар, что едва не выбивает из меня всё живое, ломая меня изнутри как тонкую веточку. Только не это…
– Где она?
– Она в безопасности. Там, где и должна быть по праву.
– Скажи мне, что с ней! Я хочу к ней! – ресницы мгновенно намокают от слёз.
– Вера моя и она будет жить со мной.
– Нет!
Как это «моя»? Шутит? Издевается надо мной?
– Дочь ты не получишь! – с болью в голосе шепчу я, вспоминая все те ужасы, через которые мы прошли. ОДНИ… Я растила Верочку сама, своими силами. В чужом городе, с не очень хорошей репутацией, ограниченная в деньгах.
Я обязана сказать спасибо только одному человеку – Армену! Давшему нам крышу над головой, безопасность, работу. А где шлялся в это время Влад? Посещал светские тусовки, развлекаясь в обществе пузатых чиновников и менял женщин как перчатки?
– Или будет по-моему или ты еë больше никогда не увидишь!
– Я тебя ненавижу! – мечтаю плюнуть ему в лицо и отвесить со всей силы пощёчину.
– Я тоже тебя презираю, Полина! Только из-за дочки я вытащил тебя с того света и не позволил умереть… Потому что Вера тебя любит, а я не хочу ранить хрупкое сердце ребёнка.
– О как красиво ты говоришь! Но так лживо! Ты – двуличный, бесчувственный кусок стали! Ты робот без сердца и души! Прихвостень своего мерзкого садиста-папаши! Подлец и мерзавец!
Мной вдруг овладевают сильные эмоции, меня несет по наклонной, я не могу остановится. Видимо, слишком долго копила ненависть к тому, кого любила больше, чем жизнь, а он разбил мне сердце и вышвырнул словно мусор.
– Закончила истерить? – складывает руки на мощной груди, напрягая бицепсы. –
