в течение нескольких лет: «тупой прихвостень диктатуры», «безнравственный эгоцентрик», «орудие пропаганды одного из худших политических режимов в истории», «безвольная марионетка» и наконец «Видкун Квислинг. Мортен Тровик. Йёрн Андерсен»[6],[7].
Уверен, что ваш багаж уж точно не меньше моего, но с обратным знаком. Ваш работодатель – тот самый «худший политический режим», – мягко говоря, и сам не в восторге от того общества, в котором я вырос и с которым привык себя отождествлять: «империалистическая идеология и культура», «упадочные западные книги и кинематограф», «духовная и культурная отрава» – лишь немногие эпитеты, которыми награждают Запад северокорейские СМИ[8].
Мы оба знаем, что нельзя просто взять и закрыть свои предубеждения в камере хранения при въезде в страну. Быть может, вы помните вашего соотечественника, музыкального педагога, принимавшего участие в гастрольной поездке в Норвегию несколько лет назад. Он лишь укрепился в своем презрении к капитализму, когда посетил платный туалет в Фрогнер-парке в Осло.
Этот обыкновенно добрейший и немногословный корейский джентльмен не мог скрыть глубокого отвращения к обществу, которое настолько пронизано капиталистической алчностью, что гражданин не может даже справить естественную нужду, предварительно не заплатив за это. Одному он был рад – что его ученики воочию увидели всю глубину падения капиталистического общества и ужаснулись ей. Описывая Северную Корею, правительство, которому вы служите, принимает совсем другой тон – я привожу, опять же, лишь избранные цитаты из огромного множества подобных: «свет Азии с начала времен», «страна рассвета», «воплощенная мечта о счастливой жизни в процветающем социалистическом обществе»[9], «политически независимая, экономически самостоятельная и непобедимая социалистическая сверхдержава»[10], «успешный союз науки и экономики», или, пользуясь словами вашего пожизненного президента:
«Нация с пятитысячелетней историей, мужественный и достойный народ, с незапамятных времен неустанно боровшийся против чужеземных захватчиков и поколений консервативных деспотов. Нация гениев, внесшая неоценимый вклад в развитие науки и культуры человечества»[11],[12].
А мы-то в Норвегии думали, что это мы хорошие ребята!
Как и все официальные представители Северной Кореи, регулярно вступающие в контакт с иностранцами и имеющие достаточный уровень допуска, чтобы часто выезжать далеко за пределы родины, вы не можете не осознавать этого глобального противоречия – и ожесточенной борьбы – между двумя глубоко укоренившимися и тщательно лелеемыми версиями действительности. Каждый более или менее подозрительный для вас приезжий, будь то чиновник из органов контроля за распространением ядерного оружия, пакетный турист, высокопоставленный политик или гуманитарный
Видкун Квислинг – политик, возглавлявший норвежское правительство во время немецкой оккупации в 1940–1945 годах. В Норвегии его имя считается синонимом слова «предатель». Йёрн Андерсен – норвежский футболист и тренер, возглавлявший национальную сборную КНДР в 2016–2018 годах. –
Все вышеприведенные высказывания о Северной Корее в целом и обо мне в частности позаимствованы из отзывов самопровозглашенного норвежского интеллектуального общества «Цивита» о моих культурных проектах, осуществленных в сотрудничестве с северокорейскими властями с 2012 года, только сравнения с Квислингом и Андерсеном почерпнуты из твита пользователя @rabiatius.
Партийная газета «Нодон синмун», 2009.
Korea Today, 2014.
Panorama of Korea, 2014.
Из туристической карты КНДР, выданной автору на въезде в страну в 2011 году.
Текст вполне мог быть составлен по реально существующим образцам северокорейской пропаганды. Хорошо известно, что утверждения о «пятитысячелетней» истории Кореи существенно важны для националистического дискурса Кореи как до раздела на два государства в 1945–1948 годах, так и после него. Не в меньшей степени то же справедливо и для утверждений о специфических положительных чертах корейской нации и ее «уникальном» вкладе в мировую культуру и науку. В свою очередь, лейтмотив борьбы корейцев как против иностранного вторжения, так и против собственных «консервативных деспотов» является стандартным для историографии КНДР. –
