они, за чашкой чая,Антона будут вспоминать.
Каким он был в далёком детстве,
Как он писателем смог стать.
Могли родные лишь, без лести
Его правдиво описать,
Без всяких внутренних соблазнов.
Особенно родная мать.
А Бунин слушал их рассказы,
Спеша в тетрадь переписать.
Ему всё это пригодится
В труде: «О Чехове», поздней.
Глядя на их простые лица,
Что стали мягче, но грустней.
Он видел родственность их взглядов
И одинаковость морщин
И, окажись вдруг Чехов, рядом —
Слилась бы, родственность та с ним.
57
Октябрь в Ялте продолжался.
Стояли серые деньки.
Туман на горы опускался,
Костров скрывая огоньки.
В селеньях горных воцарилась,
Дней первобытных тишина.
Всё небо тучами накрылось.
А к ночи мир сокрыла тьма.
И даже море не искрилось —
Ни звёзд над нею, ни луны.
А волны валами катились,
На берег дремлющей земли.
Так дни за днями, тихо, сонно,
Шли, оставляя грустный след.
И в этой жизни монотонной,
Не видел выхода поэт.
Душа от горестей устала,
Стремясь в неведомый предел.
Но, в одиночестве оставить,
Он женщин Чехова, не смел.
Сестра писателя и мать* – сестра писателя Чехова: Мария Павловна, мать – Евгения Яковлевна
58
Чтоб поддержать, скорбящих женщин,
Он их беседой отвлекал,
Рассказывая, каждый вечер,
Всё, что об этой жизни знал.
О том, как начал он скитаться
И где при этом, побывал.
О Чехове довольно часто
И непременно вспоминал.
И дружно женщины вздыхали,
И быть иначе не могло.
Ведь всё здесь Чеховым дышало.
Здесь мир трепещущий его.
Вот комната, где он трудился
Вот спальня, где он отдыхал.
Здесь в Чехове рождались мысли,
Здесь он шедевры создавал.
Сюда заглядывая, солнце
Спешило подчеркнуть уют.
Таким и нынче остаётся,
Тот, вдохновения приют,
59
Так жил он, Бунин, и по Ялте
Конечно, часто он бродил
И для себя картин приятных,
В её пейзажах находил.
Писал о ней он: «Ялты, розы
И кипарисов стройный ряд…»
Хотя писал всё это в прозе,
Стихами можно их назвать.
И запись ту продолжил дальше,
Что были в море, в этот день,
«Купальщицы, в своих рубашках,
Вздувающихся на воде»
«В кофейне, там, на сваях» часто,
У набережной бывал поэт,
Оставив в записи бесстрастной,
Живого романтизма след.
Так жизнь текла. Вдруг позвонили
Семнадцатого октября,
Что революция пронзила
Россию, пламенем горя.
60
Немедленно
