на ничтожестве холста,Из хаоса цветов слагает формы,
Взрывает плоскость гладкого листа,
Вскрывая глубину, ломает нормы —
Соблазн для негодующей толпы,
Грядущие почтут за откровенье.
Не потому, что люди так глупы —
Ослеплены. Им нужно для прозренья
Унизить непонятного творца,
Изгнать долой из жизни поскорее.
И уж затем, без края и конца,
Хвалить его, дурея и зверея.
И спорить, ненавидя и любя…
А где художник?
Он ушёл…
в себя…
Два раза не войти
Как хочется, без видимых причин,
Придти к тебе и, просидев за чаем,
Наговориться всласть, рассвет встречая,
За прежние долги не отвечая…
Так хочется тебя увидеть, сын.
Хоть и прошу соединить пути,
Но, Господи, не слушай человечка…
Под старость жизнь – ни кочерга, ни свечка.
И всё течёт та, проклятая, речка,
В которую два раза не войти…
Полнолуние в Твери
Полнолуние отгорожено
Чёрным пологом от Твери.
Даже снегом не припорошено.
Ни заката нет, ни зари.
Мелкий дождь повис. Ветви с гнёздами
Нынче мёртвыми… Высоко
Там за тучами, там под звёздами,
Полнолуния молоко.
Густо красится тьма кромешная,
Той, изнаночной стороны.
Тучи серые, тучи внешние,
Наряжаются в свет луны.
Небо наглухо занавешено,
Даже утром просвета нет.
Если белый и чёрный смешивать,
Выйдет разве, что серый цвет.
Размышления пожилого человека о бренности бытия
Там где сливаются души, сердца, параллели,
Страстные помыслы, сладкие грёзы манят.
Светлые призраки бродят по Тёмным аллеям,
И равнодушно-лениво глядят на меня.
Каждый пошёл по своей, по особой орбите.
Значит, такую судьбу присудил Судия.
Ну, а теперь, и тела, и корыта разбиты.
Бог нас не выдал пока, и не съела свинья.
Тащит куда-то во тьму неуёмное время.
Вот уже вспыхнул закат, зацвели облака.
Вот уже сам за двоих, я беседую с теми,
С кем не смогу повстречаться, хотя бы пока.
Битые льдины. Плывём и не знаем покоя,
Крутимся, таем, крошимся и чуда не ждём.
Сами, со временем, станем великой рекою…
Может быть, даже в Каспийское море впадём.
В шалаше
Облака от края и до края.
Выше человечьей кутерьмы
Проплывают, даже не взирая
На бескрылых – на таких, как мы.
Воздвигают хлопковые кручи,
Притворяясь горною грядой.
Расстилаясь бархатною тучей,
Поливают нас живой водой.
В шалаше под лиственным покровом,
На твоих
