же, в мире есть только один человек, который тебе идеально подходит. Может моя половинка – это он?» Лежать под капельницей жутко утомительно, но когда она закончилась, врач снова явился и сказал, что, используя ходунки, я могу ходить в туалет и передвигаться по комнате.
– Вы не знаете, где мой телефон? – спросила я только что вошедшую медсестру. Она была не молодой, но выглядела очень доброй. Светловолосая женщина с голубыми глазами все время улыбалась, и в ее обществе становилось так хорошо.
– Нет, не знаю.
– Вот же незадача. Куда же он делся? Скорее всего, он в доме Славика или по дороге туда потерялся.
С помощью медсестры я в первый раз поднялась и чувствовала себя сейчас очень неуверенно.
– Ты – умница, тебе надо больше ходить. Идем в коридор, погуляешь немного. Голова не кружится?
– Немного, – пожала плечами я.
– Ну, ничего, если что, я тебя поддержу, – и мы вышли в коридор, – я стала медленно двигаться, вдоль коридора, но очень быстро утомилась и просто встала на одной ноге, опираясь на ходунки. Я понимала, что обратно, наверное, не дойду и подошла к диванчикам, которые стояли вдоль просторного коридора и села. Все вокруг было в светло-бежевых тонах.
Когда я посмотрела в конец коридора, то увидела, как из лифта вышел он – мой Никита…
Глава 5. Пикассо, перезагрузка…
Сердце стало предательски стучать при его приближении, и его лицо изменилось, когда он увидел меня. Изначально его взгляд был потухшим, а теперь он словно избавился от тяжелого груза в сердце. Он подошел ближе и перевел взгляд с меня на медсестру.
– Учитель, это снова вы? А ваша подопечная уже пришла в себя и рвется в бой.
– Я вижу. Здравствуй, Коралина, а тебе не рано такие подвиги совершать? – спросил Никита, осмотрев меня с ног до головы, и улыбнулся.
– Видимо, рано, и теперь я не могу вернуться в палату, «батарейки сели» – отозвалась я.
– Ну, если ты уже шутить изволишь, то точно способна на подвиги, но раз я так вовремя, то готов отнести тебя в палату. Позволишь? – очень деликатно спросил учитель.
– Я тяжелая, – предупредила я Никиту.
– Ты меня недооцениваешь, – усмехнулся Никита и очень осторожно поднял меня на руки. Я была в бриджах свободного покроя и тунике. Мой костюм был светло-розового цвета. Такой пижамы у меня не было. Откуда у меня этот костюм? Уж явно не больница выделила.
– Ну и напугала же ты меня, Королек, – шепнул Никита мне на ухо. Да, виртуозно Никита изменил мое имя. Теперь я Королек. Еще скажи: «Птичка певчая». Только я рисующая. Но Королек – птичка рисующая, вообще сочетание ни к черту, честное слово. Лучше уж Пикассо.
– Никита, я …– слова как-то застыли. Я не могла про похищение говорить.
– Не нужно терзаться воспоминаниями. Ты должна это забыть, как страшный сон, девочка моя.
– Я не твоя, – тут же ответила я.
– Снова в ежика превратилась. Может не
