Сначала не знаешь, что ответить. А потом, когда проходит несколько дней или недель, аргументы сами находятся. Но поезд уже ушел.
– Знаешь, но даже если поезд ушел – мне все равно становится легче, если я нахожу в своей голове достойный ответ и могу поставить обидчика на место, – заметила я.
Сара помолчала некоторое время, потом спросила, внимательно посмотрев на меня:
– Сколько лет назад это было? Когда случилось?
Я пожала плечами, подсчитывая в уме годы, прошедшие с того злополучного дня.
– Точно не помню. Лет тринадцать или четырнадцать.
Сара медленно кивнула, обдумывая мой ответ, потом произнесла:
– Дайан, я знаю, она тебя и правда сильно обидела. Принизила тебя, дала тебе почувствовать себя мелкой и незначительной. Обесценила и тебя, и твою работу. Такое трудно забыть. Я и сама с подобным отношением сталкивалась не раз. – Она посмотрела на меня долгим взглядом: – Но ты подумай: это случилось четырнадцать лет назад! Четырнадцать! А ты все еще проживаешь этот день, будто все произошло вчера. Ты прокручиваешь тот разговор снова и снова, как заезженную пластинку.
– Да нет, – запротестовала я. – Ничего подобного!
– Дайан, я слышала эту история от тебя раз пятнадцать, если не больше. Каждый раз, как мы говорим о моей работе, ты вспоминаешь тот случай. Когда ты уже все это забудешь? Тебе пора ее простить и идти дальше.
– С какой стати я должна ее прощать, если она даже не осознала, что обидела меня! Она не извинилась передо мной. И ты ошибаешься, думая, что я так уж сильно дорожу этой своей обидой. А давно все забыла. И директрису я сто лет не видела – мы живем в разных городах. Мне нет до нее никакого дела.
– А ты любила свою работу? – спросила Сара.
– Конечно! – ответила я. – Я ее обожала.
– Тогда почему ты, вспоминая свою работу, всегда первым делом рассказываешь этот случай? – посмотрев на меня с теплотой, спросила Сара. – Почему ты не вспоминаешь своих учеников? Не вспоминаешь их успехи и достижения. Не вспоминаешь их родителей, которые восхищались твоей самоотдачей и ценили все то, что ты делала для их детей? Неужели из всего своего педагогического опыта ты запомнила только тот неприятный инцидент с директрисой? Никогда не поверю, что тебе больше нечего вспомнить.
Тяжело вдохнув, я опустила голову. Плечи мои поникли.
– Да, ты права… Только это я и помню.
– Ну так выброси же ее из головы. Забудь эту директрису! Вспомни своих деток. Их чудесные лица. То, как они, раскрыв рты, слушали тебя, когда ты им объясняла какую-нибудь тему. Вспомни их глаза, которые вспыхивали от счастья, если они получали похвалу. Если им удавалось овладеть каким-то трудным навыком. Ты была прекрасным учителем! Я же помню тебя. Я помню, как любили тебя твои малыши, как они ходили за тобой хвостиком…
Ком подступил к моему горлу.
– Да,
