разговорах этой же ночью, а с сегодняшнего вечера ты будешь встречаться с ним еще чаще и каждый раз после – докладывать. От других обязанностей ты освобожден. Потом ты войдешь в свиту его господина, или как он изволит считать, друга, – Годвин хмыкнул, – и станешь проводить время с ним. Ты согласишься на все, что он тебе предложит, ты станешь его слугой, игрушкой или любовником, но будешь рядом. Это приказ.
Уильяма внутренне передернуло, но возразить он просто не смог. Сексуальное раскрепощение в среде Вечных было ему не близко, а после Эмили он не искал даже женского общества. Быть шпионом тоже претило ему – он не умел и не любил врать. Однако таков был приказ сюзерена, поэтому Уильям лишь кивнул. Эрл Годвин снова взялся за перо, показывая этим, что аудиенция закончена. Уильям пошел было к выходу, но остановился.
– Что еще? – спросил Годвин, не поднимая головы.
– Позволено ли мне узнать, господин, кто этот друг?
– Лучше, чтобы ты не был к этому готов и не потерял свежести восприятия, – произнес эрл, не отрываясь от бумаг.
Уильям встретился с Эгилем через пару ночей. Его мучил приказ эрла и невозможность поговорить об этом с другом.
– Ты сам не свой. – Эгиль сидел, небрежно откинувшись на спинку стула и рассматривая продажных девиц, которые чуть поодаль смеялись и махали ему, призывно себя поглаживая. И, не дождавшись ответа, добавил: – Пойдем отсюда.
– Куда же? – Уильям встрепенулся.
– Говорят, что в салоне леди Браун играет какой-то модный виртуоз. Хватит нам шляться по гнилым кабакам и пить грязную кровь шлюх и бродяг.
– С ними проще, если что-то пойдет не так, – пробурчал Уильям, но последовал вслед за другом.
Особняк леди Браун был так освещен, что у Уильяма заболели глаза. Он еще больше расстроился, в отличие от Эгиля, который задумчиво рассматривал парадную лестницу, по которой величественно несли себя прекрасные дамы и кавалеры. Стоял шум подъезжающих экипажей, ржали лошади, ароматы духов смешивались с запахами алкоголя и навоза.
– Вот это другое дело, – проговорил Эгиль, направляясь к ступеням.
– Мы не приглашены, – схватил его за руку изрядно нервничающий Уильям. Несмотря на то что он состоял в королевском клане, Уильям не был завсегдатаем светских гостиных. Лишь иногда – в качестве охраны. Став солдатом эрла, он подрастерял оставшийся от прошлой жизни лоск.
– Когда это требовалось таким, как мы? – улыбнулся Эгиль и прошел внутрь. Уильям проскользнул вслед за ним.
Воспоминания о старой жизни в Лондоне, когда он еще был человеком, а потом о прекрасных вечерах в Америке, об их встрече с Эмили захватили его. Все изменилось, и все осталось прежним. Британское аристократическое общество было все таким же чопорным. Дамы и джентльмены одновременно искали общения друг с другом, но разговаривали так, будто их могут наказать, если они продемонстрируют заинтересованность.
Уильям
