это просто нелепо. Он видел множество красавиц: блондинок и брюнеток, худых и пышных…
Но ни одной такой, как эта.
Его завороженный взгляд впитал в себя ярко-рыжие волосы, выбившиеся из узла, и безупречные черты лица…
Нет, не безупречные. Губы у нее слишком полные, а короткий носик был отчаянно курносым. А глаза…
Ее глаза тоже нельзя было назвать безупречными. Глубокие, темные и огромные, миндалевидной формы, под тяжелыми веками. И хотя Френсис точно знал, что такого быть не может, но эти глаза сияли, как у женщины, только что расставшейся с пылким любовником.
А производимый эффект усиливался, как он понял, исключительно странными духами. Серена просто купалась в аромате, притягательном и неистребимом. В нем отсутствовал запах цветов, такие духи были ему знакомы, поскольку ими пользовались его мать и сестры. Этот же аромат состоял из пряных мускусных запахов, так и кричавших о страсти.
Неожиданно Френсис вспомнил, что уже вдыхал подобный аромат у Терезы Бельэар – владелицы первоклассного дома терпимости и самой опасной женщины, какую он знал.
Проститутка.
Серена Олбрайт, должно быть, проститутка.
«Доступная проститутка?» – тут же откликнулась его оптимистически настроенная плоть.
С трудом Френсис припомнил, что необходимо дышать, чтобы не задохнуться. С еще бо́льшим трудом он призвал себя к благоразумию. Тереза Бельэар была столь коварной, что едва не погубила его лучшего друга Николаса. Встретить подобную женщину бредущей по проселочной дороге – могло означать только лишние неприятности, точнее сплошные неприятности.
Серена неуверенно посмотрела на своего спутника.
– Хозяева вероятнее всего не расслышали нашего стука, милорд. Не пора ли сообщить им, что у них нежданные гости?
– Я просто соображаю, что сказать им, мисс Олбрайт.
– Что мы просим у них приюта на время бури, наверно? Христианское милосердие не позволит им отказать нам в помощи.
– Все это так, но что мне сказать о вас? Я еду по делу в Веймут, а вы?
Серена удивленно вздрогнула, и Френсис понял, что она хоть ненадолго, но забыла про свои обстоятельства, каковы бы они ни были.
– Может, я пострадавшая из перевернувшейся кареты? – предложила женщина наугад.
– Тогда где же ваши слуги и кучер?
Ее губы дрогнули: что ж, ложь явно неудачна.
– Боюсь, что в таком случае у меня нет никакого объяснения, милорд.
– Мисс Олбрайт, мне надо срочно позаботиться о лошадях, так что времени на обмен любезностями нет. Что я должен сказать о вас?
Серена гордо вздернула подбородок.
– Правду, пожалуй.
Френсис пожал плечами.
– Как вам будет угодно.
Но это будет дьявольски странно воспринято, подумал он.
Френсис прошел к двери
