не спасает. Взгляд скользит по моему лицу, гладит каждую черточку, опасно вспыхивает при этом.
Задерживаю дыхание.
Неужели попалась?
Не может быть! Как ОН нашел меня?
А что если мне привиделось от страха? И на самом деле рядом со мной всего лишь амбал из охраны. Лучше бы так и было. Я бы просто зарядила ему тряпкой по морде – и сбежала.
Но от этого мужчины не скрыться. Мой главный ночной кошмар последних дней догнал меня наяву.
Часто моргаю, но галлюцинация не исчезает. Наоборот, прижимается вплотную, безжалостно сдавливает в объятиях, дышит тяжелее.
– Что? – черные брови сходятся на переносице, а в глазах плещется интерес вперемешку с недоумением.
Пока мозг пытается выйти из глубокой заморозки и проанализировать вопрос, непослушная рука с тряпкой все-таки опять поднимается. Зажмуриваюсь, чтобы не так страшно было принимать мученическую смерть после того, как я с размаха ударю… собственного мужа.
– Так кто вы?
– Прислуга, – доносится ехидный детский голосок, и я резко опускаю руку, взмахнув буквально в паре сантиметров от грубого мужского лица.
Испуганно бросаю тряпку и морщусь от противного шлепка. Ногой «орудие преступления» двигаю как можно дальше от себя, будто не мне оно принадлежит, а меня саму подставили!
Невинно взмахиваю ресницами, впитывая реакцию Альберта. Он не выглядит злым. Скорее, задумчивым. Следит за каждым моим движением, косится на тряпку, а потом смотрит на меня с неподдельным удивлением.
– Новенькая? – ровным тоном уточняет Туманов. Хоть на свободу мою он не покушается, но из объятий выпускать не торопится.
С ума сойти! Муж не узнал собственную жену!
Рычал на меня в ЗАГСе, осматривал и даже… целовал. А стоило «умыться», как он мгновенно меня забыл. Нет, я в курсе, что мужчины невнимательны к женским преображениям и не замечают всяких штучек вроде новой прически или другой сумочки. Но я не предполагала, что Альберту настолько плевать на меня. Это должно радовать, но почему-то злит неимоверно!
– Я няня, – бурчу обиженно, стрельнув взглядом в Аленку. Но она стойко выдерживает короткий зрительный контакт и спинку выпрямляет.
Мне так горько становится, что на мгновение забываю, в чьих руках нахожусь. Сжимаю губы и отворачиваюсь от подопечной. За что она так со мной? Я ведь стараюсь быть нормальной няней…
– Я сколько раз говорил не называть так людей, которые у нас работают, – неожиданно произносит Альберт, выпуская меня из капкана.
– Но ведь мама Майя… – пытается воспротивиться малышка.
– Не страшно, – защищаю мелкую занозу, несмотря ни на что. И чувствую на себе ее внимательный взгляд.
– Извинись, Аленушка, – добавляет Альберт спокойно, но безапелляционно.
– Прошу прощения, – шепчет она.
Примирительно улыбаюсь девочке, но она опускает взгляд. Пальчиком ковыряет поверхность
