Я прицелюсь в то место, где скрещиваются ветки, и пуля попадет в него правее этого места, – сказал он, показывая на середину груди.
Следующие несколько минут показались мне часами. Я думал, что никогда не уберу в футляр трубу и возьму ружье наизготовку. Впервые мои руки так тряслись, что я с трудом смог попасть трубой в отверстие футляра из сыромятной кожи, куда она едва входила. Я задавал себе вопрос – что будет, когда Красная Ворона выстрелит? Я ругал себя за то, что был в таком состоянии. Я должен был успокоиться и быть готовым ко всему. Я посмотрел на своего почти-брата – он был спокоен, на лице у него была хмурая улыбка, свое ружье он осторожно просунул между стеблями кустарника. Это помогло. Я перестал трястись, взял ружье в руки, взвел курок и осмотрел запальную полку. Красная Ворона одобрительно кивнул.
– Сейчас! Внимательнее! Осторожнее! – прошептал он.
Бабах! – громыхнуло его ружье.
– Я-и-и-и! – завопил человек за деревьями.
Его товарищ, который был справа от него, что-то крикнул ему, но тот не ответил. Мы слышали его тяжелое дыхание; одно из деревцев тряслось; потом все стихло. На мой шепот: «Он мертв?» Красная Ворона кивнул: «Да!»
Я снова достал подзорную трубу, очень осторожно, чтобы не потревожить кусты, а Красная Ворона с теми же предосторожностями перезарядил ружье и тихо шепнул:
– Что ты видишь?
– Только одну ногу в мокасине. Он не шевелится; ты наверняка его убил.
Я тщательно всматривался, но было все как я сказал: видно было только одну ногу, рядом со стволом левого из двух деревьев; их многочисленные ветки, покрытые густой хвоей, скрывали все остальное тело.
– Только бы увидеть второго врага. Постарайся, постарайся найти его своим далеко видящим прибором; он должен быть в десяти или пятнадцати шагах правее убитого, -попросил меня Красная Ворона.
И, когда я взял трубу, чтобы просунуть ее между другими ветками, мы услышали тяжелый топот в том месте, где оставили своих лошадей. Потом топот повторился, это был удар копыт по камням, торчащим их сухой хвои; ошибки быть не могло, эти звуки не могли издавать лоси или олени, только лошади могли с такой силой бить копытами.
– Наши лошади! Он их забрал, тот что с луком! Может быть, мы его нагоним! – крикнул Красная Ворона.
С ружьем в одной руке и трубой в другой я вслед за ним выскочил из кустов и побежал к вершине хребта. Вбежав в лес, мы увидели убитого – он лежал на спине, широко раскинув руки. В пятидесяти шагах от него мы нашли место, где оставили своих лошадей, дальше идти по следу было проще, потому что острые края копыт четко отпечатались на тонком слое сухой и сгнившей хвои. Мы быстрее побежали по этим следам – сперва перевалили через узкий хребет, потом стали спускаться по его западному склону, и внезапно оказались на травянистой поляне среди соснового леса, как раз вовремя, чтобы увидеть врага, который ехал верхом на одной лошади и вел другую в поводу; он пересекал маленький ручей у подножия хребта. Он направлялся на запад через редкий сосновый
