– даже вшивую червовую шестерку.
– Если бы я сам знал, – развел я руками. – Но цель у нас с тобой одна – надо выиграть выборы. И каждый получит, что он хочет.
– А тебе-то что за резон?
– Так, маленькие просьбы. Ничего особенного, – уклончиво добавил я.
– Ну а помощь от тебя теперь какая будет? Тоже ничего особенного? Ситуация у меня… Пиздец, сам видишь.
– Вижу. Ты пропал. Люди беснуются. Не то что бы ты был фаворитом гонки, но этот неожиданный поворот придал тебе массу популярности.
– Я не читал ничего, – Большаков скривился после моих слов.
– Да брось, отличная технология! Популярности у тебя должно быть уже больше, чем у фаворита.
– Ничего не понимаю все равно. Кто ты? Чем ты занимаешься?
Пошли неудобные вопросы, которые стертая память никак не могла не генерировать. Не мог же я сказать человеку, который планировал вернуть святость русскому народу, что я занимаюсь съемками порно. Причем весьма успешно.
– Давай так – у меня достаточно денег, чтобы помочь тебе с твоей кампанией.
– Я не могу, – он замотал головой. – Я же не знаю, откуда ты взял их! Мне нужны документы о твоей деятельности.
– Ответственный ты слишком, – я даже поморщился после его слов. – Но только понимаешь ли, в чем дело. Либо я помогаю тебе на своих условиях, которые ты не обсуждаешь. И гарантирую тебе победу.
– Либо? – спросил Большаков, когда вышло время, выделенное ему на «подумать».
– Думаю, нет нужны говорить, что будет в случае, если ты откажешься.
– Умеешь уговаривать, – медленно отозвался кандидат, а потом внезапно поднял голову: – А вы кто?
Его возглас заставил меня обернуться. Пришла моя очередь удивляться – позади меня стояла Арина, явно неузнанная дочь Большакова.
Глава 9
Мне понадобилась пара секунд, чтобы понять – она явно не та, за кого себя выдает. Осталось догадаться, кто же она на самом деле.
– Следила за мной? – спросил я.
– А как же иначе я смогла бы добраться до своего обожаемого «папочки», – воскликнула девушка, вновь игриво щуря глазки
– Да кто ты такая?! – раздался голос Большакова и тут же загрохотала кровать, о которую он споткнулся, когда пытался добраться до окна.
– Кажется, папочка тебя не признал, – я сыграл бровями. – Лучше уходи, пока не поздно.
– Ох, не поздно для кого? Для тебя? Или для него, может быть?
– Так, развернулась и вышла, живо.
– Как грубо… Папочка, куда же ты!
Большакова точно подцепили крюком, сдернув с места вместе с ручкой окна, которую он крепко стиснул, пытаясь открыть створки, не менявшие положения с момента постройки дачного домика.
Он ударился копчиком об изголовье кровати, перекувырнулся через него, рухнув на продавленный матрас. Сперва завалился на плечо, запрокинув вверх ноги, согнутые в коленях, невнятно вывернул руки, а потом издав глухой стон, опрокинулся дальше, на живот. При этом голени
