недоверчиво спросил Мэтт. – Думаю, твоя мама захочет оставить тебя дома.
– Наверное. Но лучше мне все-таки пойти в школу. Иначе я просто сойду с ума.
Я уже чувствовала: что-то во мне переменилось. Но вот что именно, точно сказать не могла.
Я испытывала грусть, смятение, подавленность – столько разных эмоций одновременно! И совсем не понимала, как с этим справиться. Поэтому хваталась за все, что могло отвлечь. Уж лучше пойти на урок математики, чем сидеть дома и вариться в грустных мыслях.
После того как Ди и Мэтт ушли, я покормила животных. Уиллис, Ли и Норрис сразу же набросились на миски с едой. Ежиха Торн, напротив, отвергла угощение – к сожалению, уже не впервые.
Нахмурившись, я понаблюдала за ней через дверцу клетки. Торн должна, наконец, нормально поесть. Однако ежиха отказывалась от всего, что я предлагала, – и у меня, в конце концов, закончились идеи.
Пожалуй, стоит посоветоваться с мистером Лопесом. Он вел у нас биологию и был одним из немногих, кто знал о моем увлечении. Время от времени я обращалась к нему за советом. Решив, что загляну к нему завтра после второго урока, я проскользнула к себе в комнату.
Родители тихонько разговаривали о чем-то в гостиной, но общаться сейчас с ними я не хотела.
Пролежав в больнице два дня, я очень радовалась тому, что вернулась в свое маленькое уютное королевство. Стены моей комнаты наполовину были выкрашены в светло-зеленый цвет. Оставшаяся часть и потолок сияли белизной.
Слева от двери стоял деревянный комод, покрытый белым лаком, – там хранилась моя одежда. Над ним висели фотографии моей семьи, Ди и Мэтта. У дальней стены располагалась широкая кровать. На туалетном столике я заметила букет цветов – тот самый, из больницы; мама заботливо поставила его в белую фарфоровую вазу.
Под окном была красивая скамеечка, которую папа смастерил для меня когда-то давно. Рядом висело несколько белых полок. На них лежали учебники, папки, коробки и тетради, в которые я тщательно записывала сведения о своих маленьких пациентах. Возле правой стены стоял письменный стол с ноутбуком и разными школьными принадлежностями.
Обычно я готовилась к школе с вечера. Но сегодня решила отложить все дела на утро. Я легла в кровать и свернулась под одеялом калачиком. Я очень надеялась, что усталость, наконец, накроет меня и вытеснит из головы все плохое. Но сон не шел. Мои мысли крутились вокруг аварии и двух погибших девушек, а внутри по-прежнему бушевало отчаяние и чувство вины.
Когда мама заглянула ко мне в комнату, я притворилась, что сплю. Я была уверена: она видит меня насквозь. Но к моему удивлению, беспокоить меня она не стала.
Глава IV
В понедельник утром я примостилась на одном из высоких табуретов у кухонной стойки, изо всех сил пытаясь побороть усталость после бессонной ночи. Разумеется, от мамы это не ускользнуло.
– Ты уверена, что хочешь в школу? – уточнила она, глядя на меня поверх чашки с кофе.
– Оставайся дома, – предложил Виктор, сидевший с миской глазированных хлопьев «Лаки Чармс». Он хитро улыбнулся. – Сможешь целый день смотреть мультики.
Я улыбнулась
