один из них, – чтоб сын такого человека пек пиццу?
– Ло небось в гробу вертится, глядя на этого мямлю, – качает головой другой. – Хоть мелкая четко вещи делает.
Им Трей тоже не отвечает. Про него всегда так говорили. Типа не может сын Ловореза быть таким заучкой. Таким мямлей. Типа он вырос в пай-мальчика, а должен был – в бандита. Но брату, по-моему, плевать.
Мы садимся в машину. Сиденья закиданы фантиками, квитанциями, пакетами от фастфуда и бумагой. Трей дикий неряха. Мы трогаемся с места, едва я пристегиваю ремень.
Брат вздыхает.
– Прости, Капелька, не хотел на тебя наезжать.
Трей сам дал мне это прозвище. Как мне рассказывали, когда меня привезли из роддома, он все никак не мог понять, чего все так со мной носятся, ведь я «ну самую капельку милая, и все». Так и пошло.
Если что, я была капец какая милая, а не капельку.
– Мы все переволновались, – объясняет брат. – Ма уже собиралась попросить дедушку с бабушкой тебя поискать. Сама понимаешь, если она идет к ним, дело плохо.
– Серьезно?
Бабушка бы ей до смерти это припоминала. Вот честно, я вырасту, у меня будут свои дети, а бабушка даже на смертном одре будет повторять Джей: «А помнишь, ты не могла найти мою внучку и позвонила мне?»
Мелочность великую чувствую в ней.
– Ага, – вздыхает Трей. – Ни к чему тебе бегать в социальные дома.
– Тут не так уж плохо.
– Сама себя послушай. «Не так уж плохо». Что в этом хорошего? Да и с Пуф лучше общайся поменьше, сама знаешь, чем она занимается.
– Она никогда не подвергнет меня опасности!
– Бри, она не может обезопасить даже себя!
– Мне жаль, что она столько тебе наговорила.
– Да плевать, – отвечает брат. – Она не чувствует уверенности в собственном будущем и цепляется ко мне, чтобы самоутвердиться.
Трей – дипломированный психолог и читает людей как открытые книги.
– Она все равно неправа.
– Я уже все сказал. Ладно, хватит обо мне, давай о тебе поговорим. Ма рассказала, что случилось в школе. Как ты?
Если хорошенько зажмуриться, я снова увижу, как Лонг и Тэйт валят меня на пол. И снова услышу это слово. «Бандюга».
Сколько у одного несчастного слова власти надо мной!
Но Трею я отвечаю:
– Все нормально.
– Угу, а мой папа – Дензел Вашингтон.
– Че, правда? Тогда почему ты такой стремный?
Брат косо на меня смотрит, я ухмыляюсь. Обожаю его троллить.
– Засранка, – вздыхает он. – Бри, не отшучивайся. Как ты?
Я откидываю голову на сиденье. Мой брат не просто так выбрал психологию. С одной стороны, он хочет не дать кому-то повторить судьбу нашей мамы. Трей уверен: если бы Джей, когда у нее на глазах убили папу, пошла к психологу, она бы справилась с потерей без всяких наркотиков. С другой
