там происходит. Аккуратно вылезем, никто нас не заметит.
– Я не пойду. Правильно этот человек сказал: нам надо до ночи дожить, об остальном думать не стоит.
Я оставил Диджея внизу, поднялся по лестнице и отодвинул доску. В доме было тихо, как и ночью. Там была всего одна небольшая комната, сливавшаяся с кухней. С нерешительностью и волнением я подошел к окну. Там было большое красивое поле, дорога, приятные краски и никаких признаков чего-либо неправильного.
– Поднимайся, все нормально здесь, – я махнул Диджею. Тот поднялся. – Видишь, все красиво, уютно. Птицы летают. Людей, правда, не видно, но ничего особенного.
В этот момент в дали за окном появилась машина. Мы спрятались, чтобы поглядывать одним глазом на дорогу, но чтобы нас не было видно. Машина приблизилась, и мы смогли разобрать тех, кто ехал на ней. Это были солдаты с оружием и сосредоточенными взглядами. Диджей отполз от окна и спустился в подвал. Я последовал за ним, задвинув за собой доску.
– Зачем нас Урод послал сюда? – затрясся Диджей.
– Не знал, наверное, что война здесь идет.
– Знал он все. Он сам не поехал, нас послал. Ты сам подумай, ну какие могут быть ложки? Он специально нас сюда послал, чтобы нас тут убили.
Внутри себя я попытался найти объяснения и оправдания, но не смог. Идея ложек, символов и людей, которые ходят в обнимку с этими символами, показалась совсем нелепой. Так мы день и просидели, скушав свои запасы еды и тот хлеб, что нам бросили. Поздно вечером мы услышали шаги сверху. Диджей прижался к стене со всей силы. Доска сверху отодвинулась, заглянул тот самый человек:
– Ну что, можно поздравить? Живы? Там такое пекло было. Вокзал захватили.
– Как захватили?
– Нельзя туда возвращаться, там дежурят. Расстрелять могут, если приблизимся. Давай, показывай свою карту, подумаю, как нам лучше пробираться.
Я достал бумагу с подробной картой. Человек покрутил, повертел ее.
– А что вам у бабки с дедом у этих нужно? Родственники? Я их знаю хорошо.
– Нет, ложки, – грустно сказал я.
– Ложки? Ну ладно. Будем пробираться через лес. Тут трясина начинается, опасно, увязнуть легко.
Не успел он договорить, как наверху послышался взрыв.
– Ого, – он захохотал. – Сегодня успокоиться не могут. Ничего, через час уже мертвым все будет, пойдем спокойно лесом. Я фонарики притащил. Тут еще в плеере батарейки сели. У тебя есть новые?
Диджей вне чувств закивал.
– Отлично! Давай их сюда. Нам надо за ночь до следующей деревни пробраться. Там тоже подвалов умерших много. За четверо суток должны добраться.
Мы вышли из дома в черное пространство. Человек снова пританцовывал, наслаждаясь музыкой, а мы брели за ним уже с малыми чувствами. Жизнь снова исчезла из мест, ушла в усталость и отдых. Мы подошли к лесу.
– Здесь начинается трудное. Можете зажечь фонарики, но осторожно. Если шорох услышите – это человек,
