и профессиональный паломник, пешком обошедший чуть не все монастыри Сербии и Македонии, Евгений Вадимов (Ю. И. Лисовский) публиковал легенды о Святой Горе[53].
Договор об издании книги «Афон», с. 1
Договор об издании книги «Афон», с. 2
Еще один русский паломник, игумен монастыря в эстонском городе Петсери (Печоры) епископ Иоанн (Булин), вынужденный покинуть Эстонскую республику из-за внутрицерковных неурядиц и отправившийся в длительное путешествие по Европе и святым местам Христианского Востока, жил на Афоне в августе – сентябре 1934 г. и оставил солидный путевой дневник[54].
В том же 1927 г., сразу по возвращении Зайцева из Греции, была издана монография об Афоне итальянского исследователя Ф. Периллы, написанная по материалам, собранным за три поездки на Св. Гору – в августе 1923 и в апреле – мае и августе – сентябре 1924 годов, и иллюстрированная зарисовками автора. Обработка и приготовление собранных материалов к печати заняли около трех лет и были завершены в апреле 1927 года. Тогда же книга была отпечатана одновременно двумя тиражами на итальянском[55] и французском[56] языках, став одним из наиболее интересных научных и одновременно художественных межвоенных отчетов о посещении Афона. Особенно полезным для возможных паломников являлся путеводитель по Св. Горе, содержащий разработанные автором маршруты трех, пяти, восьми, 15-ти и 30-тидневных путешествий[57]. Подробному описанию святынь и иных достопримечательностей, а также и библиотек каждой из обителей посвящена была заключительная, десятая глава[58]. Все это делало книгу Ф. Периллы наиболее примечательным для широкой аудитории изданием об Афоне из появившихся после Первой мировой войны[59].
Книга «Афон» выходит из печати в марте, и уже 23 июня Борис Константинович просит супругу: «Самое лучшее – в среду или четв.[ерг] тебе зайти к М-[аковском]у. Занеси ему „Афон“, скажи, что надпись я сделаю, когда приеду, и чтоб дали в газете отзыв»[60]. «Дорогой мой, авторские экземпляры „Афона“ вели Имке отправить мне сюда, штук 10, я ведь должен еще разослать по „критикам“»[61], – добавляет он пять дней спустя. К этому же времени относится и свидетельство о том, что поездка на Святую Гору дала не только литературные впечатления[62]…
Между тем посланные им в Грецию экземпляры быстро достигли Святой Горы, и вскоре Зайцев сообщает жене: «Получил еще письмо с Афона, оч.[ень] милое, от о. Виссариона, и карточки фотогр. [афические][63]», а 8 июля добавляет, что «Получил письма с Афона, очень милые: оффициальн.[ую] благодарность от Игумена и братии, и частное письмо, оч.[ень] ласк.[овое] от арх.[имандрита] Кирика. Просит прислать ему еще один экземпляр»
Эти и другие многочисленные свидетельства о межвоенном Афоне, прежде всего о русских его обителях, в значительной своей части сохранились лишь в рукописях.
Тем не менее об этой книге, скорее всего известной Зайцеву, он не упоминает ни словом. Как, впрочем, не упоминает и о других весьма заметных изданиях
Письмо Б. К. Зайцева В. А. Зайцевой из Грасса в Париж 23 июня 1928 г. (Архив Б. К. Зайцева. Частное собрание. Париж). Книга Зайцева уже была отмечена ре дакцией, см.:
Письмо Б. К. Зайцева В. А. Зайцевой из Грасса в Париж 28 июня 1928 г. (Архив Б. К. Зайцева. Частное собрание. Париж).
«Вот я проснулся и опять подумал, как-то особенно мне это стало ясно, что вне мира и любви с тобой я вообще не могу существовать, – писал Зайцев жене в июне 1928 г., – я как-то увядаю, и при этом знаю, что со мной очень нелегко жить, но ведь мы даны друг другу, наш союз не пустяк, не случай ность, он имеет очень глубокий характер – мы не можем друг без друга» (Ар хив Б. К. Зайцева. Частное собрание. Париж).
Письмо Б. К. Зайцева В. А. Зайцевой из Грасса в Париж без даты [начало июля 1928 г.] (Архив Б. К. Зайцева. Частное собрание. Париж).
