Пушкин, ни слова больше!.. Как вы правы!.. Я не смог сдержать себя; проклятая жженка ударила в голову!.. Что ж! Если завтра фортуна повернется ко мне спиной, вам предстоит закончить мое дело. И мы поступим вот как…
Наутро они съехались в роще на окраине города. На двух колясках прибыли полковник Рославлев, Пушкин в качестве его секунданта, а также доктор Петр Иванович Шрейбер, добрый знакомый Инзовых.
Арбенев пригласил себе секундантом поручика Таушева.
Бились на пятнадцати шагах. Секунданты проверили пистолеты.
Прозвучала команда: «Сходитесь!»
Полковник выстрелил первым. Пуля лишь оцарапала щеку Арбенева. Он отшатнулся, а затем прицелился и выстрелил в повернувшегося боком Рославлева. Пуля ударила ему прямо в висок. Он повалился наземь.
Доктор Шрейбер бросился к нему. Через минуту он встал и снял шляпу: «Убит!»
Скупая насмешка озарила лицо Арбенева. «Поедемте, поручик!» – бросил он своему секунданту.
– Нет, постойте! – вдруг бешено воскликнул Пушкин. – Вы думаете, вышли сухим из воды? – вскричал он, адресуясь к Арбеневу. – Видит Бог, это не так! Вы подлец, милостивый государь, и только что совершили гнусный поступок! Вам неведомо понятие чести! И теперь я требую у вас удовлетворения!
– И вы хотите удовлетворения? Тоже? Что ж! Извольте! – с ледяным спокойствием проговорил Арбенев. – Я проучу вас прямо здесь и сейчас!
– Доктор, не угодно ли вам стать моим секундантом? – обратился к лекарю Пушкин.
– Прямо теперь? И здесь? – забормотал тот. – Когда только был убит господин полковник? А впрочем, что ж. Ему не поможешь! Извольте!
Поручик заново зарядил пистолеты. Доктор с поклоном подал их Пушкину и Арбеневу.
Стрелялись на тех же условиях, у тех же барьеров. Тело полковника прикрыли шинелью.
Пушкин, который всюду ходил с железной палкой в осьмнадцать фунтов[11] весом – упражнял руку, чтобы всегда была верной, и стрелял, тренируясь, едва ли не ежедневно, в себе не сомневался. Но сумеет ли он пережить выстрел Арбенева, которому он, по известным ему самому (и покойному Рославлеву) соображениям, мысленно отдал право стрелять первым?
Они стали сходиться. Пушкин подошел к барьеру и спокойно ждал, повернувшись боком и закрывшись пистолетом. Арбенев медлил. Наконец он прицелился и выстрелил. Пуля сбила шляпу с головы Пушкина.
Первым порывом Арбенева после своего выстрела было – бежать.
– Стойте, милостивый государь! – громовым голосом скомандовал Пушкин. – К барьеру!
Сузив глаза, тот стал боком. Пушкин прицелился.
– Вам должно быть известно, как я стреляю, – молвил он, обращаясь к сопернику. – Из знакомого пистолета я в карту промаха на пятнадцати шагах не дам. А этот пистолет мне знаком. И уж ваш толоконный лоб или подлое сердце прострелить сумею.
– Хватит разговоров! – воскликнул его визави. –
Более семи килограммов.
