мать на случай, если Андрей пришлёт письмо. Вот Лена телеграмму мне и передала.
Ирина вскипела.
– Так ты перед тёщей выслужиться решил, так? – подбежала к мужу и поймала за рукав рубашки. – А обо мне ты подумал? Эта идиотина приехала, как ни в чём не бывало, а я – сиди и помалкивай? Не желаю видеть его здесь! Как позвал, так и выгонишь!
– Ты видела лицо своей матери? Заметила, как она обрадовалась? – Коле не хотелось ссориться, но, скорее всего, придётся. – Ты должна выслушать брата и простить. Тем более… – замешкался, раздумывая, подниматься или нет, – ай, он сам всё расскажет.
Поднялся на крыльцо вместе с ребёнком. Ирина ринулась за ним, подхватив на ходу ведро с молоком. Все забыли о расстроенном Алёше. Бабушка занялась сыном, отец был занят мальчишкой, а мама… А что мама? Злая стала в последнее время. Срывается на Алёшу, кричит, ругает, не замечает, как обижает словом, может и ударить. Что за времена настали?
Алексей поднял с земли испачканные пылью купюры и сунул в карман. Два раза шмыгнул носом, взял вилы и вошёл в сарай. Пусть они там радуются приезду дядьки, которого даже Алёша не помнит. Пусть нянькаются с незнакомым мальчиком, пекут пироги…
– Всё равно, – подхватив вилами спрессованный поросячий навоз, парнишка вспомнил, что не прихватил таз, предназначенный для вывоза помёта. Вернулся в дровяник, схватил верёвку, привязанную к ручке железного таза, и поволок в сарай, как телегу.
В кухне царил бабушкин смех. Усадив за стол сына, она выставила перед ним шмат нарезанного сала, лук, чеснок, банку с солёными огурцами, последний кусок варёной колбаски, пожарила пяток яиц, разогрела вчерашние щи и поставила на плиту кипятить чайник.
– Кушай, кушай, Андрюшенька, – села рядом, не обращая внимание на вошедшего зятя с Олежкой на руках. – Исхудал, – заметила вмятины на щеках. – Что, Светка совсем тебя запустила? – случайно ляпнула и сразу же замолчала.
До сих пор помнит Валентина ссору с любимым сыном. Лучше ничего не говорить о его никудышней жене, иначе сорвётся Андрюша и уедет, ждите весточки ещё лет десять.
– А почему один? – низким голосом спросила Валя, умиляясь зверскому аппетиту сына.
– Как один? – запихивая в себя всё, что лежит на столе, Андрей кивнул на Колю. – С сыном.
Мать ревностно посмотрела на белобрысого мальчика и улыбнулась с натягом.
– Коля, посади мальца на табуретку, – выдвинула из-под стола обшарпанный табурет, – и сам садись. В ногах правды нет.
За плечом Коли показалась голова Иры. Она поставила ведро рядом с холодильником и накрыла крышкой.
– Ирочка, покорми мужика, – напомнила мать, – тоже, поди, голодный.
– А где щи? – Ира заглянула в холодильник и не увидела там кастрюли.
– Я Андрюше подогрела, – пояснила Валя, пододвигая сыну тарелку с колбасой.
– А чем же
