конвейере или возможность обжалования плохого обращения и регулярные перерывы. Они могли означать почасовую заработную плату, достаточно высокую для поддержания образа жизни среднего класса, – в народе ее называли «семейной зарплатой». Или, в соответствии с Законом о справедливых трудовых стандартах 1938 года, оплату сверхурочных, если рабочая неделя превышала сорок четыре часа, что помогало предотвратить переутомление просто потому, что это было дороже для компании. «Благоприятным условием» также могло быть медицинское обслуживание, – чтобы не разориться из-за медицинских счетов, и не тратить нервы на беспокойство о том, как их выплачивать, – и пенсию, которая обеспечит спокойную старость. (Они не подразумевали ни столов для пинг-понга на работе, ни оплату поездок на такси домой после девяти вечера, ни обедов в понедельник и среду, ни других «привилегий», которые так часто продаются сегодня миллениалам как прикрытие минимальной зарплаты, которой едва можно покрыть аренду жилья в городе, где находится компания).
На благоприятные условия труда повлияла работа слаженных профсоюзов, но они были бы невозможны без того, что исследователь труда Джейк Розенфельд называет «активным государством»: правительства, заинтересованного в росте среднего класса, работающего с влиятельными здоровыми работодателями во всех секторах экономики. Именно поэтому послевоенный период стал известен как время «экономических чудес», когда беспрецедентный рост означал, что «обычные люди повсюду могли чувствовать себя хорошо»[15]. Утомленные старики могли выйти на пенсию со сбережениями и/или социальным обеспечением, облегчая задачу своим детям. Некоторые называют это «Великим сжатием», ссылаясь на то, как богатые люди становились менее богатыми, а бедные – менее бедными по мере того, как распределение доходов «уплотнялось» в среднем классе.
В этот период Величайшее поколение добилось распределения финансов, наиболее близкого к справедливому за всю историю страны. Компании выделяли больше денег на выплату заработной платы и пособий; руководителям компаний платили относительно мало, особенно по сравнению с сегодняшним днем, и пропорционально остальным сотрудникам компании. (В 1950 году руководители компаний зарабатывали примерно в 20 раз больше, чем рядовые сотрудники; к 2013 году они зарабатывали более чем в 204 раза больше[16]). Корпорации наслаждались «непревзойденным экономическим прогрессом», получали стабильную прибыль, инвестировали в своих сотрудников, экспериментировали и внедряли инновации отчасти потому, что они были не так зависимы от акционеров, которые еще не ожидали бесконечного экспоненциального роста, как сегодня. «Хоть работа и была однообразной, но зарплаты были стабильными, – пишет историк труда Луис Хайман. – Благодаря капитализму, преуспевали почти все»[17].
Для ясности отметим, что преимущества Великого сжатия были распределены неравномерно. Защита, за которую
Marc Levinson, An Extraordinary Time: The End of the Postwar Boom and the Return of the Ordinary Economy (New York: Basic Books, 2016), 5.
Elliot Blair Smith and Phil Kuntz, “CEO Pay 1,795-to-1 Multiple of Wages Skirts U.S. Law,” Bloomberg Businessweek, April 29, 2013.
Louis Hyman, Temp: How American Work, American Business, and the American Dream Became Temporary (New York: Viking, 2018), 4.
