за забором, возле которого они стояли. Ира присмотрелась – у небольшого, домика с покосившейся крышей и резными наличниками, некогда выкрашенными в белый цвет, стояла худенькая девочка, в платье, которое ей явно было мало.
Девочка странно водила руками перед собой и втягивала в себя воздух, словно пытаясь уловить какой-то аромат. Ира толкнула Ваню в бок и громко спросила:
– Девочка, есть в твоем доме кто-нибудь взрослый? – Ира заметила, как вздрогнуло и напряглось щупленькое тельце ребенка от звука ее голоса, – не бойся нас, малышка, мы приезжие, не можем найти Цветочную улицу…
Девочка ничего не ответила. Вытянув перед собой обе руки, она начала медленно продвигаться в сторону Иры и Вани.
– Ненормальная она что ли? Идет, как зомбак, – тихо сказал Ваня.
Ира внимательно смотрела на маленькую фигурку, приближающуюся к ним. Когда девочка вышла на солнце, она увидела, что зрачки ее были абсолютно белыми.
– Она слепая, Вань. Просто слепая… – ответила Ира и укоризненно взглянула на парня.
Девочка подошла ближе и, когда ее вытянутые руки коснулись деревянного забора, остановилась. Кожа ее была бледная, по носу и щекам рассыпались веснушки, всклокоченные волосы давно нуждались в расческе, а грязное платье уже вряд ли получилось бы отстирать от пятен травы и земли.
"Видимо, не особо тут следят за детьми," – подумала Ира.
– Вы к Марье пришли? – вдруг спросила девочка тонким голоском, и слепой взгляд ее устремился куда-то вдаль.
Ире вдруг стало жутковато от вида этого неухоженного, грязного ребенка. Мурашки пробежали по ее спине. Взяв себя в руки, она улыбнулась и ответила максимально радостным тоном:
– Нет, я внучка Тамары Петровой, мы ищем ее дом. Хочу посмотреть, где она жила, перебрать вещи. Может, фотографии найду…
– Да? – тихо и растерянно спросила девочка.
Ира с Ваней переглянулись.
– Да, – ответила Ира и пожала плечами.
Девочка подняла голову и уставилась на Иру пустым взглядом. А потом рот ее странно и искривился, и она закричала пронзительно и громко:
– Марья! Марья! Мааарья-ааа!
Ире хотелось заткнуть уши, а девочка все кричала и кричала. Дверь ветхого домика распахнулась, и оттуда выбежала старушка в белом платочке: худая и очень бледная. Беспокойно оглянувшись по сторонам, она быстро засеменила по траве к девочке. Добежав до девочки, она схватила ее за плечи и легонько встряхнула. Девочка перестала кричать и ослабла в руках старушки. Голова ее безвольно опустилась на грудь.
– Ой, Зоюшка, сколько раз тебе повторять, не кричи так громко, всех кур у соседей, наверняка, опять распугала. Придется идти искать, а то Анфиска изворчится вся…
– Бабушка… Надо звать Марью! – ответила девочка тоненьким голоском, набрала воздуха в легкие и снова собралась было закричать, но старушка зажала ей рот белой морщинистой ладонью, усыпанной старческими пятнами.
