жертв.
– Не разбрасывайся настолько щедрыми предложениями, – предостерег повелитель ужаса. – Далеко не каждому выпадает честь стать частью кровавого племени. Но я надеюсь, что твой отказ продиктован лишь жаждой вурдалака. В душе ты готов принять мое предложение, и мы еще вернемся к этому разговору в более подходящей обстановке.
– Печально, что тебе до сих пор плевать на чужое мнение, – сказал Генрих. – Всегда все должно быть по-твоему. Хоть иногда ты бы мог позволять другим решать за себя.
– Я милосерден, – с ноткой обиды возразил Варитас. – Сколько лет я терплю твое неподобающее поведение и что получаю взамен? Презрение и оскорбления, вот что!
Но вспышка гнева у повелителя ужаса продлилась недолго. По правде, эмоции как таковые были роскошью для нежити. Любые проявления чувств обычно случались не потому, что мертвец действительно что-то ощущал, а из-за разума, который подсказывал по старой памяти, какую эмоцию нужно изобразить в данный момент. Поэтому злость Варитаса мгновенно испарилась с его лица, и носферату вернул свое прежнее бесстрастное выражение.
– Нам пора выступать, – произнес он так, словно между ним и гулем ничего не произошло.
Генрих подыграл повелителю ужаса и тоже убрал с лица все следы эмоций.
– Так какие в итоге у нас силы? – спросил гуль.
Варитас прикрыл глаза, как если бы проводил какие-то подсчеты в уме, и медленно произнес:
– Тридцать носферату из склепа, полторы сотни мумифицированных гулей и тысяча скелетов.
– Они поместятся на «Длань страха»? – усомнился Генрих.
– На мой корабль может поместиться гораздо больше, – заверил повелитель ужаса.
– К слову, ты так и не сказал, где пройдет встреча. Это далеко отсюда?
– Вовсе нет. Переговоры пройдут на Нирополе, совсем рядом с нами.
– Это мир Разложения. Не очень-то похоже на нейтральную территорию. Почему не выбрали один из миров Ткачей?
– Аспект Посмертия отказался вмешиваться в наш конфликт. Они хотят, чтобы мы сами разобрались со своими проблемами.
– Это безответственно с их стороны. На кон поставлено слишком многое, чтобы можно было просто отсидеться в стороне.
– Посмертие занято поддержанием мирной жизни на землях мертвых. Война – удел Триархов. Мы должны справиться без их участия.
– Ясно, значит, придется сунуться в неприкрытую ловушку. Ты знаешь чумного барона Нирополя? С ним можно будет договориться?
– Его имя Людвиг. Он гуль, который постоянно пришивает себе новую плоть на место сгнившей. А еще он заражает свое тело разными болезнями, убивающими все живое. Мне будет… непросто вести дела с ним.
– Но выбора нет, иначе никакая армия нас не спасет.
– Я больше волнуюсь за третью сторону в переговорах. Неясно, кого отправят от Пожирания. Именно они нарушили баланс, и я уверен, что они попытаются лишь обострить ситуацию. Для этого я как раз беру
