подумала она и посмотрела на подошедшего к трупу Кераноса.
Тот что-то рассматривал у своих ног.
А потом, так же как и Экос, внимательно посмотрел в сторону леса и произнес на общеимперском:
– Мы не враги, выходите.
И стал ожидать хоть какой-то реакции. Но ничего не происходило.
Однако через некоторое время Селею что-то заставило резко обернуться назад в сторону леса и посмотреть за спину.
– Керанос, – позвала она дядю, смотря на неизвестного.
Молодой хуман. Соломенного цвета волосы. Похож на северянина. Одет скромно, даже можно сказать бедно. Лицо обычное, ничем не примечательное.
Оружие какое-то есть, но стоит так, что его не рассмотреть. Руки свободны. Видимо, старается показать мирные намерения. А вот никаких доспехов на нем не было. Только какая-то холщовая куртка.
«И правда, не богат. Даже на простенькие доспехи не смог наскрести. Похоже, сирота из аристократов-северян, иначе был бы не один», – других людей она не чувствовала.
Как говорил ее отец, «они хоть и бедны, но оружие свое никогда и никому не продадут и передают его по наследству».
После чего вновь посмотрела на парня.
«И этот такой же, сам одет как оборванец, даже обуви нормальной нет, – заметила Селея отсутствие сапог у этого хумана, – но оружие бережёт».
И она вновь оглядела парня с ног до головы.
«Похоже, идет в столицу, надеясь на лучшую долю. Хотя, судя по всему и терять-то ему особо нечего», – решила девушка.
Правда, что он забыл на Лесном тракте, ей было не понятно, может, надеется что-то найти по дороге.
Денег, видимо, у него тоже кирот наплакал.
В этот момент к ней подошли дядя и Экос.
– Тот у края поляны, судя по всему, его, – сказал брат Селеи, кивнув на хумана или чела, как их еще называли.
Тот же с интересом и даже каким-то любопытством рассматривал в ответ и их.
«Что он, эльфар никогда не видел?» – возмутилась девушка.
Но, приглядевшись, поняла. На мужчин этот наглый хуман даже и особого внимания не обратил, а смотрел в основном на нее.
Вернее даже не так. Он смотрел на ее уши. Только теперь это дошло до девушки, что приравнивалось чуть ли не к личному оскорблению у них на родине. Смотри куда угодно, хоть на грудь пялься, но не на кончики ушей.
Это почти напрямую высказанное в лоб оскорбление, когда их называли «длинноухими».
– Спокойнее, – остановил ее дядя, как более рассудительный, он тоже заметил направление взгляда парня, – он, похоже, не знает наших обычаев. Если откуда-нибудь с границы, то это вполне возможно.
Но девушка уже закипела и не слушала его.
Между тем Керанос обратился к этому тупому северянину, что даже не перевел взгляда на говорившего с ним.
– Спасибо за помощь, – сказал он на общеимперском.
Тот,
