закономерности и потом описывать их в числовом виде могли не многие. А делать это быстрее, чем даже различные суперкомпьютеры, – считанные единицы.
Но вот последнее время меня опять начали мучить какие-то слишком уж навязчивые сомнения. Много непонятного.
Резкая смена руководства. Смена курирующего персонала. Новые охранники на постах. Усиление режима контроля. Даже перекрыли доступ во всемирную сеть, хотя раньше обходились фильтром, работающим только на прием внешних данных. И это нагоняло очень нехорошие предчувствия.
Особенно напрягла пара статей в газетах, которые я случайно нашёл в одном из скверов в саду.
Я неплохо научился за последнее время сопоставлять факты, особенно с тем, чем занимался непосредственно сам. И слишком много хвостов моих собственных разработок стало проглядывать в том, что я видел.
Мне нужна была информация. И получить ее я мог только от одного человека. Не хотелось, конечно, ее использовать в этом качестве, но других источников информации у меня сейчас просто не было.
А поэтому, проведя рукой по ее спине, я уточнил:
– Или я сделал какую-то ошибку в прогнозе?
– Нет, – мотнула головой девушка, повернувшись ко мне спиной и глядя в окно нашей с ней квартиры. Вернее квартира была служебная, дали ее мне.
Ну а Лера перебралась сюда несколько позже, а так, в отличие от меня, жить она должна была в несколько ином месте.
Девушка помолчала, а потом тихо ответила:
– Ошибку сделали, похоже, мы, когда начали работать по этой схеме.
– Но я же не рекомендовал ее к разработке, – удивился я. К моему мнению и моим прогнозам, особенно таким пессимистичным, обычно прислушивались. А тут вдруг такой прокол.
Вероятность успешного результата там стремительно близилась к нулю.
И они все равно пошли на это?
«Не к добру все это».
– Да, я знаю, – все так же тихо произнесла она, а потом резко повернулась ко мне, – Степа, нам нужно поговорить.
И она всмотрелась мне в лицо, вернее что-то постаралась разглядеть у меня в глазах.
– Не хочешь прогуляться?
И что-то в ее голосе заставило меня напрячься.
– Сам хотел предложить, – улыбнувшись, ответил я, – тем более и погода такая прекрасная. Да к тому же еще и выходной. Сплошные радости. И никому и никуда не нужно идти или бежать. Так что пойдем. Прогуляемся по парку.
Мы поднялись и выбрались из кровати.
Мне нравилось любоваться тем, как девушка одевается. Особенно по утрам. Не знаю, бзик, наверное, такой. Но именно в такие моменты я почему-то считал ее особенно прекрасной и женственной. Хотя она сама не особенно любила, когда я за нею «подглядываю», как она это называла. Правда и света она абсолютно не сторонилась и не стеснялась. Ей вообще-то нравилось, когда я на нее смотрел, просто почему-то она не хотела, чтобы это было с утра.
Ну а я мог любоваться этой обнаженной богиней в любое время,
