решился он мальчика в Рим отвезти, чтобы там онТем же учился наукам, которым сенатор и всадник
Каждый своих обучают детей. Средь толпы заприметив
Платье мое и рабов провожатых, иной бы подумал,
Что расход на меня мне в наследство оставили предки37.
Грамматик Орбилий, учитель Горация, родился в конце II века до н. э. в городе Беневенте (современный Беневенто). По словам Светония, «Луций Орбилий Пупилл из Беневента, осиротевший, когда козни врагов в один день погубили обоих его родителей, на первых порах был мелким чиновником при магистратах, затем в Македонии дослужился до корникула (младшая командная должность вроде сержанта. – М. Б.), а потом и до всаднического звания. По окончании военной службы он вернулся к занятиям, к которым питал немалую склонность еще в детстве; долгое время преподавал на родине, и лишь на пятидесятом году, в консульство Цицерона, переехал в Рим. Преподаванием своим он добился скорее славы, нежели выгоды, судя по тому, что уже глубоким стариком он пишет в одном сочинении, что живет в нищете под самой крышей. Издал он также книгу под заглавием “Страдание”, в которой жалуется на обиды, доставляемые учителям пренебрежением и надменностью родителей. Нрава он был сурового, и не только по отношению к соперникам-ученым, которых он поносил при каждом случае, а и по отношению к ученикам: о том свидетельствует и Гораций, называя его “драчливым”38, и Домиций Марс, когда пишет: “Те, которых Орбилий бивал и линейкой, и плеткой”. Даже выдающихся людей не оставлял он в покое: когда он, еще находясь в неизвестности, давал показания в многолюдном суде, и Варрон Мурена, адвокат противной стороны, спросил его, чем он занимается и каким ремеслом живет, то он ответил: “Переношу горбатых от солнца в тень”, – потому что Мурена был горбат. Жил он почти до ста лет, а перед смертью потерял память, как показывает стих Бибакула: “А где Орбилий, позабывший азбуку?” В Беневенте на капитолии, с левой стороны, показывают мраморную статую, которая изображает его сидящим, в греческом плаще, с двумя книжными ларцами рядом. Он оставил сына Орбилия, который также преподавал грамматику»39. Два книжных ларца у ног прославленного грамматика означали, что он преподавал не только латынь, но и греческий, который в Риме был в то время вторым разговорным языком.
Орбилий придерживался старых традиций и изучение поэтов в своей школе начинал с Гомера. Уже будучи в зрелом возрасте, Гораций так писал о «песнях Ливия» – латинском переводе «Одиссеи», выполненном неуклюжим «сатурнийским» стихом старым римским поэтом Луцием Ливием Андроником, что он некогда изучал в школе:
Я не преследую, знай, истребить не считаю я нужным
Ливия песни, что, помню, драчливый Орбилий когда-то,
Мальчику, мне диктовал. Но как безупречными могут,
Чудными, даже почти совершенством считать их, – дивлюсь я.
Если же в них промелькнет случайно красивое слово,
Если один иль другой отыщется стих благозвучный, –
Всю он поэму ведет, повышает ей цену бесправно40.
Годы учебы у Орбилия не прошли даром, и Гораций до самой старости наизусть помнил
