так получилось, что «родители» согласились, осталось для меня загадкой. Возможно, очередному пиарщику надоело придумывать будущее для дочери депутата. Возможно, мое желание впервые совпало с «политикой партии». Возможно, «родители» наконец смирились с тем, что музыкант из меня не получится.
Одни теории! Однако, вместо привычных споров меня благословили и даже пообещали помочь поступить. Это, конечно, радовало. Но после всех моих частных школ и взвода репетиторов никакая поддержка не понадобилось.
Я легко прошла конкурс в нужный вуз. Даже успела проучиться три месяца, когда за завтраком Татьяна Егоровна сообщила, что впереди у нас важное событие.
Какое именно, я поняла далеко не сразу. Николаю Петровичу пришлось дважды тяжело вздохнуть, его жене – закатить глаза. Лишь после этого даты в моей голове встали на свои места.
– И как ты только поступила на бюджет? – махнув рукой, сказала «мама».
– Наверное, звезды сошлись, – тут же выдал свою единственно-верную и окончательную теорию «отец».
В отличие от вуза в праздновании восемнадцатилетия свободы мне не дали. Поиском ресторана занялись одни специально обученные люди. Организацией банкета и приглашением гостей – вторые. Подбором наряда и макияжем – третьи.
Со стороны могло показаться, что мы планируем банкет в честь новой победы на выборах, а не день рождения приемной дочери депутата. От количества пригласительных открыток и известности фамилий на них голова шла кругом.
СанСаныч только хмурил брови, когда я рассказывала о планах родителей. А Демон тряс ушами, будто даже слышать такое не хотел.
Я с трудом успевала с учебой и с подготовкой к торжественному событию. Спать было некогда. Поесть забывала. А в сам день рождения на меня навалилась такая усталость, что Татьяне Егоровне пришлось буквально толкать меня до машины и всю дорогу тараторить, чтобы я не уснула.
Темы для разговоров она находила с ювелирной… даже снайперской точностью.
Только я начинала зевать, «мама» интересовалась, не хочу ли я перебраться в отдельную квартиру в закрытом охраняемом комплексе и попробовать жить самой. Словно до этого в школьных интернатах дела обстояли как-то иначе! Или я не понимала, что это будет комфортная казарма для сна, еды и учебы. Без гостей!
А когда у меня начинали закрываться глаза, Татьяна Егоровна рассказывала о важных гостях, которым мне сегодня предстоит улыбаться до глубокой ночи.
Более мучительную пытку и придумать было сложно, но на фамилии Лаевский меня словно ударом тока прошибло.
– Лаевский… Никита?
Я ушам своим не поверила. Нашего соседа я не видела уже шесть лет. Как раз со дня, когда он принес мне комплект для рисования.
Тогда «родители» так и не смогли устроить с ним шашлыки. А я так и не поблагодарила за подарок. Он уехал через день после моего спасения.
Лишь месяц спустя от СанСаныча удалось по секрету узнать, что с его родителями произошел несчастный случай, и вряд ли ближайшее
