тебе чего нужно?
– Чтобы ты напала на меня, Тейт, – прошипел он в ответ. – Вот именно здесь, где нет толковых ограничений на магию. Выплеснула всю свою ненависть и злость, покалечила как следует. Ведь это я придумал шутку с открыткой в руках ректора Макграта, надеялся, прямо в склепе меня прибьешь.
Тогда во мне говорила слепая злоба, а вот сейчас желание упокоить Гаррисона навечно было острым, холодным и почти нестерпимым. Тихонько сломаю заклинанием потолочную балку, она обрушится прямо на его прекрасную голову – и все, несчастный случай, невосполнимая потеря, бедняга Уильям ушел совсем молодым.
Правда, высока вероятность, что магическая полиция соберет достаточно улик и арестует меня, тогда прощай, академия, и здравствуй, служба на севере, возле леденящих разломов!
– Пожалуй, нет, – я откинулась на спинку стула, чтобы отдалиться от Гаррисона, а то искушение напасть на него было слишком сильным. – Жрецы света учат нас прощению и доброте, считай, что сегодня у меня первое практическое занятие. Иди с миром, друг мой Уильям, жизнь и так сурово тебя покарала.
– Ты даже не представляешь, насколько. А я все время злюсь на тебя, такую одаренную и пробивную, – это же надо, взять весло и проплыть Пролив виверн, чтобы успеть к вступительному экзамену! – поэтому и достаю тебя. И вот он, шанс: одно малюсенькое нападение – и Харпер Тейт отомщена.
Не знаю, что он там задумал, но участвовать в этом точно не хочу. Тем более шестьсот, а то и больше алзолов, хрюнечка и бесящийся от собственного бессилия Гаррисон были успокоительным бальзамом для моего душевного равновесия.
– Обрети себя во Свете! – Я встала, взмахнула рукой, подражая жрецам, схватила поросенка и направилась к выходу из кафе.
Хотелось еще чмокнуть Уилла в макушку, но он намного сильнее физически, если попытается меня ударить, то придется использовать магию, и тогда леденящие разломы точно получат одного нового бойца, а я – отмороженные щеки, навык носить сразу трое теплых штанов и колдовать в варежках.
Было немного грустно, что у меня так и не получилось нормального свидания в Любоведень и что Гаррисон съест оба салата и десерт, но у меня оставались хрюня, который уже казался почти родным, и перспектива неплохо заработать. Все эти сердечки, светящиеся шары и прочая мишура – для ограниченных и ведомых людей, а не для будущего боевого мага.
Когда я уже почти открыла дверь, меня окликнула пожилая женщина, сидящая за столиком в одиночестве.
– Милая, прости его, вы такая красивая пара!
– Да, Тейт, прости его, – поддержал ее Гаррисон, после схватил меня за руку и потащил в сторону мужского туалета.
– Не собираюсь я никого прощать! – Вырваться из его стальной хватки не вышло, а чтобы ударить заклинанием, мне пришлось бы бросить на пол моего хрюню. А у него такой мягкий нежно-розовый мех, который непременно сразу же соберет всю пыль и грязь с пола.
