за семейка странная? А прийти в гости с тортиком на чай уже не модно?
– Отец? – недоверчиво переспросила я.
– Ну, биологически и юридически да, а вот фактически ему до этого звания очень далеко.
– Офигеть, – присвистнула я.
– А недавно здесь пропала моя сестра, поэтому и пришлось из Вьетнама срочно улетать.
Теперь, кажется, моя челюсть оказалась на полу. Хоть бы не замкнуло ее, а то не подберу потом.
Может, Ромочка мне снова заливает?
Ведь такого в жизни не бывает!
– Она жила здесь, у тети Любы? – наконец-то выдавила я из себя вопрос.
– Да. Но я не знаю точно, где именно.
– Или в пристройке, или в мансарде, – снова проявила я чудеса дедукции.
Ну, или индукции – я в этом мало разбираюсь. Но если Ромочка не льет мне в уши слезливую семейную историю, которую, конечно, выдумал, то я не понимаю, почему поисками его сестры до сих пор не занимается полиция.
Я бросила на Ромочку недоверчивый взгляд, но потом подумала, что такое вряд ли на ходу можно придумать.
– Ты сказал, что недавно пропала твоя сестра, – наконец-то сказала, потому что сосед мои последние слова никак не прокомментировал. – Но тетя Люба вроде говорила, что от нее постоялица сбежала, не оплатив, прошлым летом?
– Это не Ксюха, – отмахнулся он.
Ксюха, как я поняла, сестра. Только с чего Ромочка так разоткровенничался? Совесть проснулась или решил, что мы теперь подельники, так что можно поделиться? Конечно, и вариант, что это все выдумка, я не отметала.
– И что ты искал у отца в квартире?
Ромочка уже нагло улыбнулся и ответил, поднимаясь:
– А вот это не твое дело.
Каков же!.. Даже не знаю, какой еще эпитет можно добавить к этому нехорошему человеку.
– Ладно, – тоже поднялась я и сложила руки на груди. – А здесь ты что искал?
Кажется, Ромочка уже пожалел, что рассказал мне даже самую малость. Ну а что он хотел? Только еще больше разогрел мое любопытство.
Единственное, я не учла, что Ромочка не просто уходит от вопросов, а с большой креативностью. И еще этот хам уверен в своей неотразимости – тоже не стоило забывать. Но бдительность я потеряла от его откровенности и пришла в себя, когда Ромочка уже целовал меня, опрокинув на кровать.
Точнее, как раз скрип не ожидавшей подобного кровати, которая уже отпахала свои лучшие годы, и привел меня в чувство. Я укусила Ромочку за губу, и он наконец-то прекратил меня вдавливать в готовые выскочить пружины.
– Совсем того?
Ага, кто из нас еще того? Сразу решил из меня преступницу сделать, а теперь еще и ша… шаловливую девушку, не обремененную моральными принципами?
– Сам того, – попыталась я оттолкнуть Ромочку.
– Еще скажи, что не понравилось.
Нет, этот парень определенно самовлюбленный кретин. Я его почти не знаю, а мне должно нравиться?
– Нет, –
