все наши потребности». Это предсказание основывалось на ошибочном предположении о том, что компьютеры будут использовать исключительно для решения научных задач.
Глава 3
Оборонительная позиция при принятии решений
Кельвин: Чем больше вы знаете, тем труднее предпринимать решительные действия.
Хоббс: Ммм…
Кельвин: Как только вы получаете более полную информацию, вы начинаете замечать все сложности и оттенки серого.
Хоббс: Ммм…
Кельвин: Вы начинаете понимать, что не все так ясно и просто, как кажется на первый взгляд. В конце концов знание оказывает парализующее действие.
Хоббс: Ммм…
Кельвин: Будучи человеком действия, я не могу позволить себе идти на такой риск.
Хоббс: Вы невежественный человек, но, по крайней мере, вы действуете, осознавая свое невежество.
С неприятием риска тесно связан страх совершить ошибку. Если вы руководитель среднего звена, то, вероятно, вы постоянно опасаетесь сделать что-то не так и что вас обвинят в этом. Такое настроение не способствует инновационному процессу. Продвигаясь по неизведанному пути, приходится принимать на себя риски, а это предполагает возможность совершения ошибок. Нет риска, нет ошибок, нет инноваций. Неприятие риска воспитывается уже в школе, где детей не поощряют самим искать решения математических задач, возможно делая при этом ошибки. Вместо этого им говорят ответ и проверяют, могут ли они запомнить и правильно применять формулу. Имеет значение только то, насколько хорошо ученики подготовились к тесту, и количество ошибок, сделанных при его выполнении. Но таким способом великие умы не воспитать.
Я применяю термин «культура ошибок» к культуре, в которой можно открыто признавать ошибки, чтобы учиться на них и избегать их в будущем. Например, одним из наиболее ценных качеств американской культуры является то, что она поощряет людей действовать методом проб и ошибок и не стыдиться неудач. Для укрепления решимости читателей, которых смущает перспектива совершения ошибок, я расскажу о том, как один из величайших умов неожиданно попал впросак.
Человеку свойственно ошибаться
Альберт Эйнштейн (1879–1955) и Макс Вертхаймер (1880–1943) были близкими друзьями еще с тех пор, когда оба жили в Берлине, где Эйнштейн возглавлял Физический институт кайзера Вильгельма, а Вертхаймер стал одним из основателей гештальт-психологии. Оба бежали от нацистов в начале 1930-х гг. и нашли прибежище в США: Эйнштейн в Принстоне, а Вертхаймер в Нью-Йорке. Они поддерживали дружеские отношения, обмениваясь письмами, в которых Вертхаймер развлекал своего друга придуманными им задачами.
Вертхаймер применил свои знания и опыт к законам мышления, когда он попытался одурачить Эйнштейна с помощью следующей головоломки
