он. – Я умом не блещу, ибо слишком силен, чтоб быть умным, как всем вам прекрасно известно, но и то вижу: вот четверо волчат, а пятый вовсе не волк. Пятый – моя добыча.
– По какому такому праву он говорит здесь? – спросил Отец Волк. – Уж он-то точно не волчьего рода.
– Свидетельствовать перед Сенатом может всякий, если волк его спросит! – откликнулась разом дюжина голосов. – Говори, Мясник!
Тогда Мать Волчица, попробовав, легко ли выскальзывает из ножен меч, приготовилась к последнему бою, если дело дойдет до схватки. Сверкнувшие пламенем на мрачном лице, глаза ее казались глазами демона, ибо ангелы зачастую и есть всего-навсего демоны, заступающие врагу путь к нам.
– Ты говоришь, я не волк, – продолжал Мясник, – и говоришь верно. Как пахнет, как выглядит волк, как звучит волчий голос, известно всякому. Эта волчица признала волчонком, своим детенышем, сына Мешии, но все мы знаем: не каждый, чья мать – волчица, есть волк!
– Волк – тот, чей отец и мать волки! – крикнул Отец Волк. – Признаю этого детеныша сыном!
Вокруг рассмеялись, но когда общий смех стих, кое-кто продолжал хохотать взахлеб. Странным визгливым хохотом заливался Тот, Кто Смеется, явившийся, дабы помочь Мяснику советом перед лицом Сената Волков.
– Многие так говорили, хо-хо-хо! – выкрикнул он. – Многие, да только щенки их пошли на корм стае!
– А убивали их из-за белой шерсти, – добавил Мясник. – А у этого щенка и ее нет, только кожа, что должна быть под мехом. Как можно оставить это создание в живых? Отдайте его мне!
– В его пользу должны сказать слово двое, но не отец и не мать. Таков закон, – объявил Президент. – Кто скажет слово за этого детеныша? Может ли сын Мешии быть также волком? Найдется ли у него двое заступников, кроме отца с матерью?
Тут поднялся с места Нагой, считавшийся сенатором, как наставник юных волчат.
– Учить сыновей Мешии мне еще не доводилось, – сказал он. – Обучая его, я могу научиться чему-нибудь новому. Я за детеныша.
– Нужен еще кто-нибудь, – сказал Президент. – Нужен второй заступник.
Но все безмолвствовали. Тогда из дальнего уголка зала вперед вышел Черная Смерть. Черной Смерти боялись все без исключения, так как, пусть его плащ и мягче шерстки новорожденного волчонка, глаза его горят в ночи жаркими углями.
– Двое не принадлежащих к волчьему роду здесь уже говорили, – сказал он. – Могу вставить слово и я? У меня есть золото.
С этим Черная Смерть поднял над головой увесистый кошель.
– Говори! Говори! – откликнулся хор из ста голосов.
– Закон гласит: если в Сенате начинается спор из-за нового детеныша, жизнь этого детеныша можно выкупить, – напомнил Черная Смерть, высыпав золото в горсть.
Так за горсть золота и была куплена – ни много ни мало – империя.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте
