ученых-процессуалистов. Уже не один век ведутся споры по поводу характера истины, которая должна быть установлена в ходе расследования и судебного разбирательства дела.
В российской предоктябрьской литературе господствовало мнение о формальном характере истины, устанавливаемой в уголовном судопроизводстве. Так, И. В. Михайловский прямо писал, что «задачей всякого, а значит уголовного, суда должно быть не стремление к отысканию безусловной материальной истины, а стремление к истине юридической».[13] Или другой известный ученый Т. Г. Тальберг полагал, что «о полной несоменности не может быть и речи в области судебного исследования, и в делах судебных судья вынужден по несовершенству средств человеческого правосудия удовлетворяться по необходимости лишь более или менее высокой степенью вероятности».[14] Так же, или почти так же, считали и другие выдающиеся российские ученые (Розин, Викторовский, Фойницкий, Познышев).
По существу на таких же позициях стояли и советские ученые в первые десятилетия коммунистического режима. Так, академик А. Я. Вышинский в 1937 г. писал, что «условия судебной деятельности ставят перед судьей необходимость решать вопрос с точки зрения установления максимальной вероятности тех или иных фактов, подлежащих оценке».[15]
С. А. Голунский определял истину, как «ту степень вероятности, которая необходима и достаточна для того, чтобы положить эту вероятность в основу приговора».[16] Такого же мнения придерживались и другие советские ученые.[17]
В 60-е годы прошлого века позиции советских ученых по этой проблеме резко изменились. Господствующим стало мнение о том, что в приговоре суда всегда устанавливается объективная истина. Обосновывалось это тем, что обвинительный приговор не может быть постановлен, если по существу дела есть сомнения. Пожалуй, один С. В. Курылев на примерах из судебной практики пытался поставить под сомнение господствовавшее тогда мнение, за что подвергся жесточайшей критике.[18]
Более того, некоторые ученые стали писать о необходимости достижения абсолютной истины по уголовному делу, что само по себе не более чем абсурдное утверждение. А достижение абсолютной истины – это беспрерывный процесс человеческого познания, и она, абсолютная истина, в принципе недостижима. В уголовном же процессе, как уже не раз отмечалось, истина ограничена рамками предмета доказывания. Все, что не входит в предмет доказывания, устанавливать не только не нужно, но и запрещается УПК.
В постсоветское время вновь возникли споры о характере истины в уголовном судопроизводстве: является ли она объективной (материальной) или носит характер истины формальной (юридической).[19]
Споры эти обусловлены, главным образом, провозглашением новым УПК состязательности как главного начала уголовного судопроизводства во всех его (в том числе и досудебных) стадиях. Нам представляется,
См., например:
См., например:
